– Простите, сюзерен, но я не могу.
– Почему? Пропусти её, это мой телохранитель, – это уже стражу, который молча коснулся груди сжатым кулаком, отдавая приветствие, и вдвинулся обратно в свою нишу.
– Я ваш телохранитель, и должна постоянно находиться рядом с вами.
– Да? – прищурил светло серые, почти прозрачные глаза Рэни. – Ты всегда так рьяно выполняешь должностные инструкции? А в туалет тоже со мной пойдёшь?
– С вами – нет. Перед вами – да.
– Вот сейчас не понял, – округлил глаза Альбинос. – Это как?
Он что, издевается? Или просто не в курсе, как работают телохранители?
– Я иду перед вами, осматриваю помещение на предмет магических закладок или ловушек. После заходите вы, а я стою у дверей.
– Подожди-ка, – нахмурился Рэни. – А если там будет ловушка, то ты можешь в неё попасть?
– Работа такая, – пожала плечами я. Странный он какой-то. Телохранители всегда были разменной монетой в Высших кланах, их жизнь обычно немного стоила.
– Работа, говоришь… Ладно, разберёмся. Пойдём тогда, телохранитель. Я переоденусь, а ты по ходу дела расскажешь, что здесь и как. Что-то подсказывает мне, что тут тот ещё гадюшник, – Рэни невесело хохотнул и направился к огромной, раззолоченной двери в самом конце длинного коридора. На этом уровне мне ещё бывать не приходилось, и я крутила головой по сторонам, рассматривая обстановку. Да уж, Высшие кланы даже здесь не отказывали себе в роскоши. Драгоценные ковры под ногами, кумерские магические светильники на стенах, панно из полудрагоценных камней на полстены, изображающее битву кланов с последним четырёхцветным – Гиаром Кровавым. Я покосилась на белые волосы сюзерена, сейчас потемневшие от влаги. Последнего четырёхцветного уничтожили пятьсот лет назад, с большим трудом. Именно тогда возникло разделение на Высшие и Младшие кланы. Стихийные поднялись наверх, захватив власть, а все остальные были слишком измождены битвой, чтобы выступить против. С тех пор так и повелось. Четыре стихийных клана находятся на самой вершине власти, составляя костяк Совета Орханта. Все же остальные… Большинство приняли вассалитет, как и клан Сорка. Независимых кланов осталось единицы – клан Молнии в своей горной долине, клан Песка в пустыне, за Пустошью Демонов, и пара звериных.
Рэни толкнул двери, и вошёл, на ходу расстёгивая пуговицы кителя.
– Заходи, чего застыла? Будь как дома, – Рэни бросил промокший китель на спинку кресла, и стянул через голову тонкую нательную рубаху, оставшись только в форменных брюках и ботинках. Боги Орханта…
– Что? – непонимающе спросил Рэни, увидевший мою реакцию. – А, это… Рикс сказал, что, возможно, со временем рассосётся. Нет, он может убрать и это, но за отдельные деньги. А ты себе не представляешь, сколько золота требуют эти клятые карлики за свои услуги. Поэтому я отказался. Нечего деньгами раскидываться. Я прав? – сюзерен подошёл к платяному шкафу, повернувшись ко мне спиной, и я замерла. Вся спина, плечи Альбиноса были изрезаны десятками свежих шрамов. Живого места просто не было. Та же картина была и на груди и животе сюзерена. Как он выжил? Это ведь заклятье Огненной Плети, я уже видела такое прежде. Крид, сволочь. Он решил не просто убить Рэни, он решил сначала как следует поглумиться над беззащитным противником. Теперь я начала жалеть, что дала Криду лёгкую смерть. Он её не заслужил.
– Да, конечно. Я понимаю, – прошептала я, наблюдая, как сюзерен быстро надел сухое, выглаженное бельё, сложенное аккуратной стопкой на полке шкафа, и снимает с вешалки сменный китель. – И я знаю, сколько денег запрашивают риксы. Мне ли не знать…
– Да? Откуда?
– Мой отец, он… Впрочем, это неважно.
– Что-то ты темнишь, телохранитель, – Рэни застегнул последние застёжки кителя и сейчас вытирал полотенцем влажные волосы. – Колись, давай.
– Что, простите?
– Рассказывай, раз начала. Что ещё за секреты от начальства? – Рэни, скомкав полотенце, бросил его на кресло, где уже висел мокрый китель, и пригладил волосы пятернёй, буркнув что-то вроде 'А, и так сойдёт'. Как же он отличается от того же Мариуса, который следит за своей внешностью, которую он сам считает просто неотразимой, больше, чем многие девушки-студентки.
– Мой отец болен. Жить ему осталось недолго, – сорвались горькие слова с моих губ. Рано или поздно, а скорее рано, всё равно все бы узнали. Отец уже несколько месяцев не появляется на людях, и уже поползли слухи. Поэтому пусть лучше сюзерен узнает правду от меня, чем от кого-то ещё.
– Вот оно, значит, как, – посерьёзнел Рэни, и его взгляд налился тяжестью. – Сколько запрашивают риксы?
– Простите, сюзерен, но это проблемы моего клана, и я не хотела бы…