«Что же произошло? Неужели мои друзья ― мертвы? Это невозможно, не хочу, не верю…»
Я встретил печальную процессию у края леса. Охотники положили братьев на траву и, окружив, испуганно переговаривались. Растолкав их и забыв про своё нежелание разговаривать, закричал так, что перепугал всех ещё больше:
«Разойдитесь, стадо баранов! Надо проверить, что с ними…»
Склонившись над телами близнецов, прежде всего прощупал пульс на шее каждого ― он был в порядке. Никаких внешних повреждений не было, напротив, от них веяло неизвестной мне силой, и, по всем признакам, Рик и Дар должны были скоро очнуться.
Наконец-то к нам прибежал Джино и с ужасом смотрел на сыновей. Я заметил зажатую в руке Рика коробочку и понял, что передача «устройства» состоялась. На душе сразу стало легче. Но я не был бы собой, не устроив «представление» на прощание. И, сделав «испуганное» лицо, гаркнул Джино:
«Беги за шаманом, они слабеют с каждой минутой!»
А потом с удовольствием наблюдал, как «папочка» послушно помчался прочь. Вскоре он вернулся со всполошившимся шаманом. Охотники смотрели на меня с недоверием. Ещё бы! «Немой» вдруг заговорил… А я от души потешался над ними.
Подойдя к шаману, зашептал ему на ухо:
«Если не хочешь сдохнуть прямо здесь, отдай мне свой ритуальный кинжал. Думал, не знаю, что ты плетёшь интриги за моей спиной?»
От такого нахальства его глаза полезли на лоб, но он покорно протянул мне своё «священное оружие».
Демонстративно порезав ладонь, я смазал кровью губы близнецов. Это привело всех в ужас, потому что как раз в этот момент братья очнулись и мысленно стали ругать меня за странные фокусы. Но я нахмурился, и они замолчали.
Помог им встать, хитро ухмыльнувшись на их вопросительные взгляды. В это время Джино, пошептавшись о чём-то с шаманом, обернулся ко мне:
«Анжело, иди за мной».
И я с видом покорной овечки пошёл следом, не забыв на прощание подмигнуть сердитому шаману, словно нечаянно уронив святую для него вещь ― дурацкий кинжал ― в траву.
Нервничавший по дороге Джино сказал мне с серьёзным видом:
«Анжело, мы с Фло решили отдать тебя в обучение к лекарю, давно ведь собираешь особенные травы. Мама считает ― это врождённый талант».
Я заглянул ему в лицо, и он отпрянул.
― Правда, что ли, Джино? Отлично, давно хотел посмотреть на город, ― нагло заявил я, чем заставил его ещё больше растеряться.
Дальше развлечься мне не позволило появление бегущей навстречу Фло. Она обняла меня так, словно это со мной, а не близнецами, случилась беда. Я улыбнулся ей:
«Не волнуйся, мама, с братьями всё в порядке. Ухожу с Джино в город учиться, как ты и хотела».
Она сразу поняла, что я с ней прощаюсь.
― Не забывай обо мне, мой мальчик! ― Фло крепко поцеловала меня на прощание.
― Клянусь, никогда не забуду! Ты ― единственная, кто искренне меня любил, ― и я ехидно посмотрел на Джино, опустившего испуганные глаза.
Она с грустью обняла меня и побежала навстречу братьям, а мы с Джино пошли домой. Взяв заранее приготовленную котомку, надел её на плечо, продолжая мучить «папочку».
― Я готов, отец, веди сына в город, пора. Что-то засиделся на одном месте, ― и после этого заявления всю дорогу изводил его мрачными взглядами, наблюдая, как он трясётся и считает минуты до того мгновения, когда сможет от меня избавиться. Это была моя месть за то, что он посмел бросить маленького ребёнка в лесу.
Конечно, я знал, что Джино давно раскаялся в том поступке, но вредный характер подстрекал меня напоследок посмеяться над ним. Как только мы вошли в город, я остановился.
― Прощай, Джино! Теперь наши дороги расходятся, возвращайся домой и хорошенько заботься о Фло. Ради неё я терпел, хотя руки так и чесались как следует тебя проучить.
Он побледнел, и что-то в тот момент перевернулось в душе, неожиданно подтолкнув меня обнять охотника.
― Прости меня за противный характер, Джино. На самом деле я благодарен за то, что ты столько лет заботился о нас троих. И любил, как мог. Не беспокойся, мы возвращаемся к себе домой, так и скажи Фло. И будь на стороже в клане. Эти годы я берёг вас от неприятностей, но теперь всё может измениться. Тайком от тебя на каждый праздник Фло давала мне немного монет. Они лежат под подушкой. Если дела пойдут плохо, возьми деньги, и перебирайтесь в город. Обещай, что позаботишься о нашей семье. А то ведь могу и вернуться…
Услышав, как он облегчённо выдохнул, я засмеялся. А Джино, смахнув слезу, кивнул мне и, погрозив пальцем, с улыбкой махнул на прощание рукой. Я проводил его взглядом, пока он не скрылся за воротами города.