— Люмос! — и Ньют приблизил волшебную палочку к Бейде.
Девочка отшатнулась и легонько стукнулась затылком о стену, отчего ее затрясло еще сильнее. В светлых глазах появились слезы, полные губы отчаянно шептали — но что, Ньют не слышал.
— Нокс, — он оказался неспособен смотреть на ее мучения.
Бейда спрятала лицо в ладонях.
— Я переоценил себя, — тихо сказал Ньют. — Прости меня, я не хотел причинить тебе боль.
Не глядя на девочку, он встал и быстрым шагом отправился к выходу, где его уже ждала Лита. Она встретила его тревожным взглядом, в котором светился немой вопрос. Не дала выйти на улицу, к старику Абдулле, схватив Ньюта за руки и прижав к своим щекам.
— Что с тобой, Ньют? — прошептала Лита.
— Я не могу. Не получается, — неохотно ответил он, промаргиваясь от слез.
И тут их снесло невыразимой мощью, словно ударной волной сильного взрыва. На долю секунды Ньют почти потерял сознание, но тут же пришел в себя, очнувшись в пыли у порога; рядом в ужасе хватала воздух ртом Лита, ее лицо исказил испуг. За ней виднелось распростертое тело старика. Недолго думая, Ньют вскочил на ноги, не замечая боли в ушибленных местах, и рванул назад, в хижину, от которой остались одни дымящиеся руины. Плетеную крышу снесло напрочь, от стен остались одни намеки, а над всем этим клубилась тьма.
— Бейда! — хрипло крикнул Ньют, поднимая палочку. — Я плохо говорю на вашем языке, но, послушай меня!
Черный сгусток заметался на месте, но не двинулся дальше и не попытался броситься на Ньюта — и тот счел это за хороший знак.
— Бейда, — он понизил голос. — Мы можем помочь тебе. Ты можешь помочь себе, если… Если перестанешь бояться своей силы. Ты же волшебница, да?
Воздух загудел сотнями труб, завибрировал, затрещал, и в следующую секунду клубящийся черный призрак метнулся к Ньюту, но он вовремя успел крикнуть защитное заклинание и отгородиться магическим щитом, отбросив Бейду-обскура назад. За своей спиной Ньют услышал нарастающие крики местных жителей: детский плач, испуганные вопли женщин. Кто-то уже нашел Абдуллу и разразился рыданиями — Ньют не знал, жив старик или нет, но догадывался, что нет. Взрыв снес стену, а Абдулла сидел прямо под ней, на акациевом стволе.
— Бейда, перестань, пожалуйста, — тихо произнес Ньют. — Не трогай никого. Успокойся. Мы тебе поможем.
Он сделал шаг вперед. Обскур затих, выжидая, а затем, словно по щелчку пальцев, взметнулся ввысь и оттуда кинулся черным вихрем вниз, прямо в толпу собравшихся перед развалинами людей, чтобы раскидать их в стороны и найти очередную жертву. Все происходило стремительно, и Ньюту пришлось напрячь все свои физические и душевные силы, чтобы успеть за Бейдой. Он бросился за ней, вскинув палочку, и, когда в воздух взмыло, подкидываемое подобно мячу, тело молодого парня, Ньют коротко рассек рукой воздух и, задыхаясь, крикнул:
— Дивидо!
…а затем упал на колени, пригнувшись к земле. Из кончика волшебной палочки огненной молнией вылетело заклинание, которое ударило в самое сердце обскура, а затем раздался оглушительный грохот, вынудивший зажать уши ладонями большую часть присутствующих. Парня, повисшего в воздухе, в последний раз подбросило, после чего он мешком рухнул вниз, подняв ввысь белое облако горячей пыли. А потом внезапно наступила звенящая тишина, такая давящая, что Ньют решил было, что лишился слуха. Но встревоженный шепоток, накативший со всех сторон тихой волной, быстро заставил его отбросить эту мысль.
Ньют медленно поднял голову и увидел, что перепуганные до смерти люди начали оживать: некоторые сновали от тела к телу, от неестественно изломанного парня, не подававшего никаких признаков жизни, к маленькой хрупкой девочке, распростершейся на земле в нескольких футах от ее недавней жертвы.
Сердце защемило, и в какой-то момент на Ньюта снизошло понимание: ни одного из этих двоих спасти не удастся. Но попытаться он был обязан, и по иронии судьбы, первой на очереди была виновница целых трех смертей, омрачивших мирное течение жизни этой маленькой деревушки. На подгибающихся ногах Ньют встал и проложил дорожку несмелых шагов к умирающей среди песка и камней Бейде. Она лежала, бледнее обычного, и хрипела, из последних сил стараясь дышать полной грудью; из ее полураскрытого рта по подбородку стекала тоненькая струйка крови.
Бейда встретила его виноватым взглядом, в котором читалась совсем не детская печаль, и от этого взгляда Ньюта пробрала ледяная дрожь, хотя вокруг стояла густая раскаленная африканская жара.
— Бейда… — прошептал он, склонившись над девочкой, его рука сама метнулась к ее лицу, чтобы убрать с мокрого холодного лба прядь слипшихся светлых волос.
Она молчала, даже не силилась что-то сказать. Ньют понимал, что все кончено, но почему-то продолжал надеяться на чудо. Но чуда не произошло. Вместо этого Бейда в рваном последнем вдохе приподнялась над землей, исторгнув из себя черный клубящийся сгусток — он медленно вытек из ее рта, как дым, выпускаемый курильщиком, а затем, приняв очертания облака, начал подниматься вверх.
— Лита! Чемодан! Быстро! — Ньют краем глаза увидел, как Лита сорвалась с места, хотя секундой ранее напоминала скорее соляной столп, чем живого человека.
Направив палочку на отделившегося от тела Бейды обскура, Ньют окружил его невидимым защитным барьером — а затем вернулся к девочке, которая смотрела в небо стекленеющим взглядом. Воздел над ней руку с волшебным орудием, застыл в нерешительности, а потом закрыл ей глаза.
— Чемодан, Ньют… — Лита уже подоспела.
— Открывай. Загоняем его внутрь, стираем память всем остальным и уходим.
— Вот так просто? — ахнула она.
— Лита… — Ньют с трудом обратил к ней лицо, опасаясь, что Лита заметит мокрые дорожки слез на его щеках. — Я убил ее. Почти убил. Рано или поздно они это поймут.
И, как бы подтверждая его слова, какая-то женщина громко взвыла, как раненая дикая кошка — перекрыв начисто горестные причитания, крики, стоны и возмущенные переговоры. Рядом с телом погибшего юноши столпилось немало людей, и кто-то из них пытался оттащить от мертвеца его обезумевшую мать, и именно тогда она выразила свой протест скорбным воплем. Вокруг Бейды тоже стояли люди, и некоторые из них — большей частью дети — указывали пальцем на темную аморфную субстанцию, которую Ньют и Лита загоняли синхронными движениями волшебных палочек в бездонный коричневый чемодан. Вокруг них нарастало недоброжелательное внимание, грозившее обернуться бурей в ближайшие несколько минут. Когда раздался гневный голос Хасана, который только-только явился и теперь увидел, что стало с его домом и с его отцом, Лита схватила Ньюта за руку.
— Я помогу тебе. Но только пообещай мне…
— Что? — Ньют ощутил вдруг, как кольнуло в сердце.
— Мы больше никогда не вляпаемся в подобную историю.
— Я… постараюсь, — и ее пальцы крепко сжали его ладонь в ответ.
А потом они встали и, подняв волшебные палочки, сделали шаг вперед.