Ко всему остальному они относились так же, как к монаршей наследственности: они, конечно же, использовали разного рода заклинания, но не брезговали и более земными методами. И это понятно, так как большинство из них совершенно справедливо подозревали, что вообще не имеют никаких сверхъестественных способностей.
Удивительно, что Альбион — страна, в которой магия лилась через край, постоянно изменяя очертания полей и ручьёв, не дал способностей сознательно использовать её почти никому, за исключением немногих, в основном дрём и певцов, которые, в свою очередь, старались держаться подальше от Гиоррана, опасаясь рабства.
Честолюбивые аристократы Дома Эллона и армейские офицеры верили, что обладают небольшими врождёнными магическими способностями, но они ошибались. Напротив, у них отсутствовали способности даже к восприятию магии, что изгоняло её из того места, где они находились.
— В начале всего, — рассказывали маги правителям Эллонии, — не было ничего, кроме Солнца. Это всемогущее и доброе существо жило себе спокойно многие века в полном одиночестве, пока его не охватило доселе неведомое чувство: скука. Прошли ещё бесконечные века в полном одиночестве, пока оно нашло решение этой проблеме: сделать другое Солнце, точно такое же, как и само. Решив, оно тотчас так и поступило. Однако это оказалось не столь уж хорошо потому, что почти сразу же они начали спорить и ссориться друг с другом по поводу того, кто из них более могучий. Первое Солнце решило уничтожить своё творение, и началась долгая изнурительная борьба, длившаяся до тех пор, пока одно из них не победило, предав другое забвению. После поражения остались маленькие фрагменты, которые, собравшись вместе и соединившись в одно целое, образовали нечто, проявляющее себя в форме магии.
Какое из двух Солнц вышло победителем? Это стало одной из великих загадок космоса, ответ на которую знали только маги, присягнувшие смертной болью никому не раскрывать тайны. (На самом деле, много веков назад один из них решил, что Солнце само может рассказать об этом магам, повлияв на закон вероятностей. Этот мудрец взял плоский камень и написал по одному слову на каждой его стороне. Он подбросил камень в воздух и стал внимательно наблюдать за тем, какая сторона камня окажется сверху, когда он упадёт на землю. В этот самый момент Солнце решило наказать его за любопытство — маг посинел и упал на землю замертво, но его ученики всё же узнали, какое Солнце выиграло в схватке.)
Солнце (какое бы оно ни было) всё ещё испытывало проблему скуки и решило произвести на свет что-то, что помогло бы ему хоть как-то скоротать время. Несмотря на то, что тысячелетие казалось ему временем, за которое оно не успевало моргнуть глазом, в его распоряжении было слишком много таких тысячелетий. На этот раз оно решило создать что-то, что не будет оспаривать его величия. Оно сотворило Альбион, и это стало Началом вечности.
Поначалу Альбион был населён безобразными существами, жившими не только на земле, но и в реках, включая самую большую — ту, что текла вокруг его границ. Река эта была безусловно живая: она дышала и кормилась за счёт мелких рек, наполнявших её водой. Первые животные, которых сотворило Солнце, ему совершенно не понравились, поэтому оно решило сделать из них что-нибудь более интересное. Оно экспериментировало бесчисленное количество времени, и некоторые результаты экспериментов настолько его заинтересовали, что оно оставило их существовать. Другие же, не понравившиеся Солнцу, были уничтожены.
Наконец, Солнцу удалось сотворить нечто воистину интересное: существо с двумя руками, двумя ногами и головой. Она была первым человеческим существом и звали её Редфо. Солнце посмотрело на неё и создало ещё одно человеческое существо, которое было более совершенным — его звали Касауб. Ни одно из этих существ не отвечало всем требованиям Солнца, но оно подумало, что если предоставить им возможность размножаться, то через многие поколения совершенство может быть достигнуто само собой.
Солнце моргнуло и когда опять открыло глаза, то Альбион оказался населённым многими тысячами людей, которые на первый взгляд ему понравились. Более того, некоторые из них оказались настолько близки к совершенству, что оно было поражено таким результатом. Этим счастливчикам оно подарило рассудок и вменило в обязанность управлять своими неразумными собратьями. Оно назвало этих людей эллоны, в честь самого лучшего из них человека, имевшего рост два метра, а согласно некоторым преданиям и ещё больше, и носившего имя Эллон.
Но даже эллоны были не вполне совершенны, поэтому Солнце не сделало их бессмертными. Вместо этого оно решило опять моргнуть, позволив им размножаться и подойти ещё ближе к идеалу. Таким образом, до сих пор глаза Солнца были всё ещё закрыты, но когда оно откроет их, то обнаружит, что его идеалом является, конечно же, никто иной, как нынешний Деспот всего Альбиона. Маги думали, что это произойдёт во время предыдущего правителя, но этого не произошло. Но кто знает, что принесёт следующий период бодрствования?
Вопрос о доисторических безобразных существах, кстати, всё ещё оставался открытым, так как Солнцу не удалось уничтожить их всех и самые мерзкие из них показали всю свою злобную сущность, дожив до сегодняшнего дня. Больше того, они терпеть не могли людей, и особенно эллонов, их злило, что эллоны были более любимы их добрым отцом (некоторые говорили — матерью) на небесах, чем они сами. Они начали войну против совершенных творений Солнца, и некоторое время казалось, что они могут победить.
Однако сам Эллон, используя всю свою могучую силу, разрубая ребром ладони огромные глыбы на ровные каменные блоки, построил крепость Гиорран. Металл для ворот он сделал из обыкновенной земли, подышав на неё огнём. После этого она превратилась в светящуюся жидкость, которую он утоптал ногами до такой степени, что она стала плоской и твёрдой. Затем голыми руками он выкопал рвы, которые и по сей день окружают Гиорран. Все оставшиеся в живых эллоны собрались там вместе с ним, и каменные стены остановили орды проклятых тварей.
Тогда Эллон забрался на самую высокую башню Гиоррана и стал дуть на мерзких животных пламенем, пока не сжёг их до углей. После этого пришли новые орды тварей — они тоже были сожжены. Потом ещё… Так продолжалось до тех пор, пока Эллон не состарился и не умер: своим последним дыханием он убил последнюю поганую тварь — зверя по имени Алибери, считавшего себя бессмертным. Незадолго до этого он зачал своего единственного сына (безусловно, современный Деспот был его прямым потомком).
Сами маги не верили, конечно, во всё это, хоть и принимали очевидный факт, что Солнце создало Альбион как своего единственного компаньона. Но ради собственного выживания они должны были угождать Деспоту. За закрытыми дверями, за стаканчиком-другим они добавляли к этим историям некоторые пикантные подробности, обычно непристойного характера, и рассказывали анекдоты о полуидиотической тупости всех Деспотов.
Разве Солнце не понимает, что ближе всего к совершенству именно маги?
Солнце всегда забывало об Элисс. Она была гораздо старше, чем Солнце, и, как она считала, гораздо красивее. Но боги, созданные самолюбивыми магами, вообще не знали о ней, а маги — тем более.
О ней знали крестьяне, но они этого не помнили. Да и что можно было ожидать от людей, которые были настолько глупы, что не поклонялись никаким богам, даже Солнцу.
* * *
Прошло несколько периодов бодрствования, пока Надар смог поговорить с Гарндоном — главнокомандующим эллонской армии, выше которого был только сам Деспот. Надар, был лишь лейтенантом, но многие его начальники чувствовали, что он слишком юн даже для этого незначительного звания. Ему пришлось упрашивать и уговаривать каждого офицера, чтобы предстать перед более вышестоящим чином. Однако, в конце концов, он достиг своей цели.
Маршал Гарндон был старым и разочарованным человеком. За всё время его командования армией не случилось ни одной большой войны, а Маршалу в своё время так хотелось повести свои фаланги в бой и вернуться победителем. Вместо этого, как и его предшественники, он прожил жизнь, в которой его самыми страшными врагами были лишь случайные взбунтовавшиеся крестьяне. Но он был хитёр и знал обо всём, что происходило вокруг. Его сгорбленная фигура и морщинистое лицо не выдавали ни намёка той власти, которой он располагал.