— Я никогда не лгал тебе, мама.
— Гм-м-м.
— Не лгал насчёт таких важных вещей, как эта, — торопливо добавил Лайан.
Внезапно перед ней предстало ужасное видение из будущего. Её сын, единственный ребёнок, будет зверски убит эллонами. Она почувствовала страшную боль. Но, если он уже принял решение, она не в силах остановить его. Терман был мёртв, вскоре умрёт и Лайан. Она поглядела на храпящего Редина: стоили ли жизни её мужа и сына того, чтобы отдавать их за таких вот пьяниц?
«Да, — мрачно призналась она себе, — стоили».
— Что-то маловата ваша армия, — вслух сказала она. Они сидели вокруг кухонного стола, уже покрывшегося пятнами от старости. Она упёрлась кулаками в почерневшее дерево.
— Нас уже двенадцать, мама, — ответил Лайан.
— Двенадцать против целой Эллонии. Они будут дрожать от страха при виде вас!
Он не обратил внимания на её сарказм.
— Думаю, нам стоит пройти по большому кругу на север, — размышлял Лайан, — и обойти столько деревень, сколько сможем. Когда я подарю людям память, уверен — крестьяне примкнут к нам так же, как ребята из Лайанхоума.
Он взял со стола кусок сыра и в один момент проглотил.
— Это всё мечты, — спокойно заметила Майна. — Пока вас только двенадцать, и эллоны вряд ли испугаются вашей армии.
Редин засопел во сне.
— Дюжина из этой деревни, по дюжине из каждой следующей, потом ещё… — сказал Лайан.
Сыр был хорош. Он оглядел стол, но, кроме груды грязной посуды, ничего не обнаружил. Майна поняла намёк и спустилась в погреб за едой.
— В армии Эллонии, вероятно, тысячи человек, — донеслось оттуда.
«Её бёдра стали шире, — думал Лайан, — но несмотря на возраст, она всё ещё привлекательная женщина. Не удивительно, что она находят себе любовников».
Он гордился ею и желал, чтобы те девчонки, с которыми он спал, обладали хотя бы десятой частью той грации, которой обладала его мать.
— …к тому же они вооружены мечами, боевыми топорами и копьями, — продолжала мать. — А у вас только палки да несколько кухонных ножей. Я видела дураков и раньше, но таких, как вы — никогда.
— Мой отец говорит, что я должен сделать это.
Она поставила перед ним большое блюдо с сыром.
— А твой отец никогда не ошибался?
Он отвёл взгляд.
— Почти никогда.
— Ты можешь усилить свою армию раза в два, ты знаешь об этом? — ребром ладони она смела со стола крошки.
— Как? — заинтересовался он.
— Женщины тоже могут драться.
Он с ужасом посмотрел на неё. Она выглядела так буднично, что он не мог поверить, что только что слышал эти её слова.
— Но ведь не так хорошо, как мужчины, — предположил он.
— Хочешь проверить?
— К чему всё это?
Он взял ещё один кусок сыра и поднёс ко рту.
* * *
Он пришёл в себя в углу комнаты и дотронулся до синяка под правым глазом: прикосновение оказалось очень болезненным. Встав на четвереньки, он пополз к столу, возле которого всё ещё храпел Редин.
Майна давно уже ушла спать, оставив ему ещё немного хлеба и сыра. Он с жадностью принялся за еду, не обращая внимания на крошки, застрявшие в его кудрявой бороде.
Да, его мать была права. Если он будет набирать в свою армию не только мужчин, но и женщин, то у армии появится больше шансов в войне против Эллонии.
Наверху, лёжа в своей мягкой постели, Майна пыталась уснуть наперекор видениям, встававшим перед её глазами. Она знала, была уверена, что её сын проиграет эту войну и будет убит эллонами. В то же время она понимала, что удерживать его всю жизнь в этой деревне, названной в его честь, было бы для него ещё более тяжким бременем. Она согласна драться и, если понадобится, умереть рядом с ним… Майна подумала, что для неё было бы даже легче умереть в бою.
Майна повернулась на левый бок. Кисть её правой руки сильно болела, но не это было причиной её бессонницы. Она знала, что смерть сына — не столь уж отдалённое будущее.
Внизу её сын провожал Редина к двери. Процесс был очень шумным, так как Редин ещё не проснулся и наталкивался на всё, что встречалось по дороге к выходу. Затем послышался грохот и возня, когда Лайан лёг на свою кровать возле двери и завернулся в одеяла. Его глаз, наверное, болел, и ей было жаль его. Хотя… Ладно, он заслужил.
Она улыбнулась, засыпая.
Лайан тоже улыбался.
Теперь его армия увеличится вдвое против его ожиданий, и это может оказаться решающим фактором.
* * *
Время прошло и для Надара. Воспоминания о деревне, в которой он видел что-то необычное, медленно покинули его — правда, даже сейчас он иногда вскакивал с постели в периоды сна, когда ему снилось это что-то. Несмотря на то, что он был отнюдь не самым старшим по возрасту офицером в армии, он имел должность адъютанта Маршала и служил рядом с Гарндоном. Это позволило ему завести себе гарем, как у Деспота. Если понадобится, то Гарндон, цеплявшийся за жизнь уже значительно дольше, чем полагается нормальному человеку, может просто по неосторожности упасть с лестницы.
Надар располнел. Его оранжевые волосы стали седеть, белки глаз прочертили красные прожилки сосудов. Всё это было платой за карьеру.
Как-то, демонстрируя своё превосходство перед Гарндоном, он толкнул старика обратно в кресло, когда тот пытался встать, чтобы возразить ему.
— Ты не справился с заданием, — сказал тогда Гарндон. — Ты должен быть казнён.
— Времена изменились, — ответил ему Надар. — Теперь ты больше рискуешь быть убитым.
Гарндон улыбнулся.
Надару очень не понравилась эта улыбка.
Глава пятая. Певица
К огорчению Лайана, мобилизация деревни прошла не так удачно, как он ожидал, и некоторые из добровольцев передумали идти, сообразив, какой опасности они себя подвергают. Многие из жителей деревни были слишком молоды или слишком стары, чтобы пойти с Лайаном, у других были семейные заботы, делавшие невозможным участие в этом мероприятии. К своему удивлению, Лайан обнаружил, что в Лайанхоуме есть люди, вообще отвергающие идею войны с Эллонией. С другой стороны, присутствие рядом с Лайаном Майны увеличило количество женщин до семи, включая её. Всех вместе, мужчин и женщин, в его армии теперь было пятнадцать человек — сила, явно недостаточная для победы над целым народом.
Они остановились на одном из холмов, окружавших Лайанхоум, чтобы попрощаться с деревней, в которой провели всю свою жизнь. Трое из них были верхом на лошадях, остальные — на волах. Им придётся передвигаться медленно, пока не найдётся деревня, способная дать не только людское пополнение, но и лошадей.
Майна смотрела на Лайанхоум, и в её глазах стояли слёзы. Здесь много лет назад они с матерью похоронили Ланца, несколько позже они с Терманом похоронили Гред. Она знала о том, что Терман не был похоронен — его тела не нашли. О том, что эллонские убийцы закопали его, не могло быть и речи. В который раз со времени его смерти она поёжилась, надеясь, что они не насадили его голову на копьё или не поиздевались над его телом ещё как-нибудь. Она хотела, чтобы и её последнее пристанище тоже было где-нибудь поблизости от деревни. Она честно признавалась себе, что, хоть и была достаточно крепка и вынослива для своего возраста, воевать она не умела, поэтому вряд ли переживёт первую же схватку с тренированными эллонскими солдатами.
Доспехи воинов-крестьян были сделаны из кожи. Удивительно то, что шили их жёны тех, кто ожесточённее всех выступали против идеи Лайана, да и не только жёны. Мечи были перекованы из плугов. Деревенские жители сделали также луки и стрелы. Терман научил этому Майну много лет назад на всякий случай. Завершали их вооружение боевые топоры.
Майне и Лайану дали коней: ей из-за возраста, ему из-за того, что лучше было набирать пополнение в других деревнях, въезжая туда впереди всех на белом коне, а не плестись в хвосте процессии на дизентерийной корове. Так как быки и коровы передвигались очень медленно, он планировал большую часть времени идти пешком, ведя своего коня Анана за поводья.
Майна посмотрела на сына и одобрительно улыбнулась. его волосы золотом покрывали плечи… Странно, что ему никогда не удавалось отрастить себе нормальную бороду, и сколько он ни старался, выглядел так, как будто забыл после сна побриться. Майна вспомнила жёсткую чёрную щетину на лице у его отца. Она не могла припомнить другого мужчину, который возбуждал бы её так, как Терман. Она вспомнила, как эта борода щекотала ей грудь или бёдра и как он смеялся при этом. Майна качнула головой, отбросив воспоминания. У Лайана было широкое лицо и широко расставленные голубые глаза. Тонкие морщинки в уголках рта выдавали его весёлый нрав. С его высокого лба уже начали отступать волосы.