«Певец», — отметил он про себя. Говорили, что певцы не были никому ни друзьями, ни врагами — они находились вне этих понятий. Он слышал и о том, что они могут делать, и не хотел бы встретиться с кем-либо из них. «Неужели они выглядят вот так?» — мелькнула мысль.
На этот раз ему приснилась битва. Он всё видел и слышал, но сам не принимал участия в происходящем, как будто смотрел сквозь стену прозрачного хрусталя. Быстрая смена различных сцен происходила словно по чьей-то команде. И наконец он понял почему.
Всю жизнь он помнил, что с ним случилось или о чём ему рассказывали; он не мог об этом забыть. То же происходило и со снами.
И певец использовал его разум, как записную книжку. Только цель его он не мог понять.
Отрубленная рука полетела прямо ему в лицо. Он попытался увернуться, не смог, но неожиданно оказался совсем на другом месте поля битвы и наблюдал за другой агонией и новыми зверствами.
* * *
Сон был такой:
Рин и Марья вели небольшой отряд того, что они называли кавалерией, в тыл эллонской армии. Вокруг был различный мусор, оставленный вчерашним лагерем. Они скрылись за деревьями.
Вскоре они увидели небольшой эллонский отряд, направлявшийся к ним. Значит, за ними наблюдали.
Но тут было что-то не так. Эллоны казались испуганными и выкрикивали ругательства в адрес своих командиров, но по выражениям их лиц Рин и Марья поняли, что всё это — представление, расчётливая военная хитрость. Солдаты переигрывали, и всё это не могло быть правдой.
Марья посмотрела на Рин, Рин на Марью. Обе улыбнулись.
— Они не знают, что мы здесь, — сказала Марья, поглаживая плечо своего коня. Животного, казалось, совершенно не беспокоило то, что происходило на поле впереди, и оно воспользовалось передышкой, чтобы пощипать молодые побеги кустарника.
— Скоро узнают, — заметила Рин, усмехнувшись.
— Как ты думаешь, чего они добиваются? — спросила неожиданно возникшая позади них Синед. Её голос был едва слышен.
— По-моему, они используют старый трюк, — сказала Марья. — Эти сволочи послали сюда отряд кавалерии, ожидая возможную засаду, делают вид, что дезертировали из своей армии. На самом же деле они хотят зайти нам за спину, чтобы мы оказались в окружении.
— У них это не получится, — сказала Рин, и её улыбка выражала решимость. — Они умрут раньше, чем это произойдёт.
— Но нас всего лишь двадцать человек, — возразила Синед. Впервые с начала битвы она была обеспокоена. Она всегда с трудом прогнозировала будущее, но сейчас оно явственно представилось ей.
— Да, — сказала Рин, почесав подбородок. На её верхней губе виднелись еле заметные пушистые усики, которые только подчёркивали красоту её лица. — Но у нас есть небольшое преимущество: они не знают, что мы здесь. Синед, собери лошадей и десяток воинов. Я хочу, чтобы они были подальше на случай, если что-то пойдёт не так.
Она легко спрыгнула на землю, и Марья за ней следом, моментально догадавшись, что она собиралась делать. Синед последовала их примеру, но значительно медленнее.
— Почему? — опросила она.
— Поймёшь позже, — огрызнулась Марья. — Двигайся побыстрее. У нас нет времени.
— Нам понадобится Редин, — сказала Рин. — Пусть возьмёт с собой ещё нескольких воинов. Желательно лучников.
Синед была обеспокоена. Она отвела лошадей назад, и через минуту к двум женщинам подошли новые воины, включая Редина и Синед.
Рин ничего не сказала, она лишь коснулась своего лука и показала пальцем вверх. Крестьянские воины моментально уловили её замысел. Они полезли на деревья, стараясь, чтобы стволы скрывали их от банды приближающихся «дезертиров».
Пожилой офицер первым достиг леса. Их хитрость, похоже, сработала: крестьяне их не преследовали. Он заехал в лес и всё ещё улыбался, когда стрела откуда-то сверху пробила ему череп и застряла в позвоночнике. Он упал на шею своего коня, который продолжал идти вперёд, обходя препятствия и не замечая смерти хозяина.
Дальше события разворачивались так быстро, что дрёма не вполне понимал, что происходит. Умирающие лошади, скребущие копытами по земле; лежащие под кустами люди с кровавой пеной у рта; прыгнувший на эллона крестьянин и последовавший за этим хруст сломанной шеи.
Только четверо солдат смогли вырваться из леса. Трое из них были настигнуты стрелами. Четвёртый, более хитрый, повернул коня и помчался на крестьян, размахивая мечом во все стороны.
Синед, которая не успела увернуться, получила удар мечом в переносицу и, упав на землю, моментально застыла.
Пытавшегося спастись эллона настигла стрела Марьи.
Крестьяне перегруппировались. Все они тяжело дышали, причём не от усталости, а от осознания только что содеянного.
— Пожалуй, стоит подождать ещё немного, — наконец сказала Рин, не глядя на Марью.
— Согласна. — В голосе Марьи звучала горечь. — Подождём. Жаль, что этот гад умер так быстро. Правда, есть и другие, которые пока ещё живы.
Рин посмотрела на неё.
Взгляд Марьи напугал даже Рин.
* * *
Дрёма хотел проснуться, но не смог. Каким дураком он был, что ушёл из деревни и позволил вот так манипулировать собой! Он мог остаться среди крестьян, не дававших ему спать. Он надеялся не увидеть, что сделает черноволосая женщина по имени Марья с каким-нибудь несчастным солдатом, который подвернётся под её безжалостную руку.
Потом сон перенёс его в другое место, к другим сценам и событиям. Если бы он не спал, он смог бы зажмурить глаза, свернуться в клубок и надеяться, что все эти видения исчезнут…
* * *
Вот второй сон:
Меч Надара ударил крестьянку в шею, но несколько мгновений женщина ещё стояла, не веря, что умирает. Он толкнул её, высвобождая меч, и тело упало на землю. Его конь не понял намерений хозяина и стал отходить в сторону. Надар сердито закричал, пришпоривая коня так, что кровь ручьями потекла с его боков.
Здесь, в сердце битвы, шум был оглушительным. Несколько крестьян решили его атаковать, предстояло с ними разобраться. С обагрённым кровью мечом он медленно пробирался к тому месту, где находился золотоволосый человек, посягнувший на гордость Эллонии. Между Надаром и тем человеком был плотный барьер из человеческих тел. И когда под его мечом упала очередная жертва, он попытался вообразить, что прокладывает себе дорогу через лес.
«Эти нелюди так громко кричат, — думал он, а затем неиз6ежно: — У неё были зелёные глаза».
Крестьянские лучники, заметив слабину эллонской обороны, возобновили свой смертельный дождь. Надар почти инстинктивно загородился щитом от стрелы и погрузил меч в живот очередному воину.
Вокруг было столько народу, что ему стало трудно продираться сквозь эту толчею. Конь тоже был испуган шумом и давкой.
Надар отрубил чью-то руку. Человек выглядел таким дружелюбным перед тем, как попытался отрезать ему стремена своим грубым крестьянским мечом.
«Плуги, переделанные в мечи, — думал Надар. — Лучше бы наоборот. Может, если бы мы… Нет, они перебили бы нас всех». Он с лёгкостью отразил удар боевого топора, тот отлетел в гущу сражающихся людей. Может, даже убил кого-то; кто знает? Конь Надара ударил копытами по почкам одному из противников.
«Ведь они люди», — думал Надар, убивая ещё кого-то. Земля под копытами его коня имела ужасный красно-коричневый оттенок. Зелёный цвет травы почти полностью исчез. Под ногами были лишь кровь и грязь.
Его конь наступил на труп, и Надар посмотрел на него, мечтая убраться поскорее из этого места.
Стрела вонзилась в круп его коня. Ранение не было серьёзным, но оно напомнило Надару, что выбор у него только один: он должен выиграть эту битву или умереть.
Он чуть не плакал, с трудом различая людей, которых убивал своим мечом, превратившимся, казалось, в независимое существо, управляющее его рукой так, чтобы наносить максимальный урон шевелящейся перед ним плоти.