Выбрать главу

Да-а-а… чтобы захотеть что-нибудь своровать отсюда надо быть бездомным бродягой. Или что-то знать о спрятанных в этом убожестве ценностях. Хотя, ценность — понятие субъективное.

— Когда вы в тот раз пришли домой, дверь была заперта?

— Да, и окна, и форточки. Изнутри, как я обычно и оставляю их, уходя.

— А запасной ключ есть?

— Есть, в сарае, в ящике с инструментами. Но я им никогда не пользовался.

— А сейчас-то он там? — Ник осмотрел окна комнаты и не обнаружил следов взлома. Если это — дом, какой же тогда сарай?

— Вчера был там. Я тоже подумал, что воры его нашли, но он лежал на самом дне, в пыли. Его очень давно не трогали…

Окна на кухне тоже целы. Что за замок в двери? Да, для такого любая отмычка подойдет. Теперь уже было неважно, что там с запасным ключом, но он всё же спросил:

— Можно в сарай заглянуть?

Они снова оказались во дворе, среди зелени, цветов, птичек и насекомых. Сарай стоял в кустах, у забора, отделявшего участок Даймлера от смежного.

— Вы говорили, что ваши соседи старики…

— В пятнадцатом доме живут Фоссеты, в девятнадцатом — Дрекслеры. И те, и другие — пенсионеры.

— Их можно будет побеспокоить расспросами?

— Да, только не слишком драматизируйте. Они добрые люди и могут принять близко к сердцу. Да и испугаются. А в их возрасте это опасно.

Сараем именовался фанерный параллелепипед, где с трудом умещались велосипед, верстак, садовый инвентарь и небольшой шкаф. Теперь сюда ещё попытался втиснуться хозяин. Для Ника места уж точно не оставалось. Даймлер вытащил из-под верстака плотницкий ящик с молотками, стамесками, напильниками и прочими инструментами, вывалил большую их часть на земляной пол, и достал со дна ключ.

— Вот он, — нашёл необходимым пояснить хозяин свои действия, — как я и говорил.

Ник из вежливости взял ключ. Им действительно почти не пользовались. Даймлер повесил на гвоздь валявшуюся на полу пилу и уставился на Ника в ожидании новых вопросов. Вопросов пока не было. То есть, они были, но формулировались примерно так: «И какой во всем этом смысл?». Задавать их Даймлеру не стоило.

— А кто живёт там? — кивнул Ник в сторону границы с участком, выходившим на параллельную улицу, когда инструменты и ящик вернулись на исходные позиции.

— Никто. Хозяева все время живут в Майами и здесь появляются раз в несколько недель. Последний раз были ещё в прошлом месяце.

Бесхозный участок зарос кустами и деревьями ещё сильнее, чем задний двор Даймлера. Похоже, там и забора-то не было. Ворам проще всего было прийти оттуда и туда же уйти. Хотя, это тоже ничего не давало, Ник полез в заросли. Забор там всё-таки был, но его густо оплели лианы или лозы какого-то вьющегося растения. Редкие свободные доски сплошь поросли мхами и лишайниками, кое-где содранными. Может, воры лезли, а может кошка пыталась когти точить.

— Даймлер! — позвал Ник хозяина, который у задней стены дома старался пристроить куда-то деревянный брусок. — Вы часто здесь бываете?

— Реже, чем надо, — вздохнул тот, подходя, — траву нужно косить, ветки обрезать, стволы белить, листья опрыскивать… Всего этого я не делал уже давно.

— Как, по-вашему, здесь есть следы похитителей?

— Не думаю… Хотя трава местами и смята, и ветка, вон, сломана, всё это могло и прежде произойти, я не помню, так ли это выглядело раньше.

— Понятно, — молвил Ник, хотя понятного было мало, — здесь я вроде бы все осмотрел. Схожу, побеседую с вашими соседями. Если они дома, конечно.

— Да, они почти всегда дома. По магазинам ходят даже реже меня. Вас с ними надо знакомить?

— Думаю, я справлюсь сам.

— Тогда я пойду работать. Нужно выполнять взятые обязательства. Ну, и деньги зарабатывать.

Ник кивнул. Даймлер ушёл в дом, и, через оставшуюся открытой дверь, было видно, как он что-то раскладывает на застеленном газетами кухонном столе. Сам Ник, сквозь распахнутую же калитку, вышел на улицу. На скамейке у ворот девятнадцатого дома, на небольшом пятачке солнечного света, сидела старушка. В руках она держала какое-то вязание и, похоже, дремала. Очки с носа сползли на грудь и висели на растянувшейся резинке. Голова свесилась на бок, рот слегка раскрыт, демонстрируя вставную челюсть, глаза скрылись за морщинистыми веками. Совершенно белые седые волосы контрастно выделялись на фоне черной кожи. Настоящая бабушка «божий одуванчик».

Ник деликатно кашлянул, приближаясь. Бабушка слегка встрепенулась и открыла глаза.

— Добрый день, сударыня.