— Какая ж чёртова сволочь его украла?!
— Чарли, ты опять чертыхаешься!
— Вот это я и хочу выяснить, — попытался, наконец, перейти к делу Ник. — Преступление произошло вчера, приблизительно между восемью и одиннадцатью утра. Вы не заметили в это время ничего подозрительного?
— Мы вообще ничего не заметили, — вздохнула бабушка Нэнси. — У Чарли ещё под утро разыгрался приступ артрита, и мы до сегодняшнего дня из дома не выходили. Надо было конечно, врача вызвать…
— Да что толку от твоих врачей! Обезболивающее ты и сама мне вколола. Хотя от него пользы немного…
— Так что мы ничем не можем вам помочь, Николас, — виновато развела руками миссис Дрекслер. — Но, если хотите, я провожу вас к Фоссетам, в пятнадцатый дом, они могли и увидеть что-то.
— Вот и отлично, заодно майонеза займем. У них наверняка есть, Стэн его любит.
— Ты бы лучше сидел.
— Да ладно, что я полста шагов не пройду?
— Вот упрямый стал на старости лет.
— Пойдёмте, — согласился Ник, — мне нужны хоть какие-то сведения, иначе моя профессиональная гордость будет уязвлена.
Путешествие в полсотни шагов всё же отняло у них несколько минут. Тем более в обход Никова джипа. За это время ему довелось узнать много нового о домашних способах лечения артрита и вреде дешевого майонеза. Хозяйку пятнадцатого дома они обнаружили у самой калитки, стоящей на коленях возле клумбы.
— Мэри, здравствуй, — подала голос Нэнси. Никакой реакции.
— Вот глухня! — проворчал Чарльз. — Мэри, обернись, соседи пришли!!
Дребезжащий крик возымел действие, и женщина медленно повернулась к ним, не вставая с коленей. В отличие от миссис Дрекслер, Мэри Фоссет была упитанной светлокожей бабушкой с коротко стриженными темными волосами и румяными щеками. Она улыбнулась и всплеснула короткими толстыми руками.
— Чарли, Нэнси! Мы даже звонить вам боялись, думали вы спите после вчерашнего. А вы, оказывается, уже вовсю разгуливаете. Какие молодцы! А я вот безуспешно воюю с сорняками. Они-то каждый год новые рождаются, а мне уже семдесят восем, — она говорила громко и задорно, словно показывая окружающим, как с ней должны разговаривать они.
— Мэри, кто там у тебя?! — раздался зычный баритон из глубин сада.
— Стэнли, это Дрекслеры с каким-то симпатичным юношей!
— Так что ж вы там стоите, пусть заходят!
— Действительно, — с кряхтением сказала миссис Фоссет, с трудом вставая на прямые ноги. Ник бросился было ей помочь, но пока сообразил, как открывается калитка, она уже и сама справилась. — Пойдёмте в дом, у нас печенье ещё не остыло, чайку попьем. Как здорово, Чарли, что ты поправился.
— Домашнее печенье у Мэри — просто чудо, — сообщила Нику Нэнси, когда они входили в дом. Точнее поднимались по крыльцу на веранду, где имели место: большой деревянный стол, накрытый выцветшей скатертью неопределенного оттенка, несколько плетёных кресел и толстый бородатый старичок в больших роговых очках, безуспешно пытавшийся повесить на высоко торчащий гвоздь какую-то невразумительную репродукцию. После того, как в дело вмешался Ник, картина всё же заняла предназначенное ей место и хозяйская чета принялась обниматься с гостевой. Когда и с этим было покончено, Слотера наконец-то представили.
— Стэн, Мэри — это частный детектив Николас… э-э-э… — забывчивая Нэнси вновь беспомощно уставилась на Ника.
— Слотер, мать. Даже я запомнил, — выручил её супруг.
— Да, да… — окончательно смутилась Нэнси, — мне кажется он немного похож на вашего Кевина.
Мэри, уже успевшая расставить чашки вокруг большого блюда с печеньем, водрузила чайник на подставку и осмотрела Ника со всех сторон.
— А ведь и правда, — задумчиво произнесла она, — похож. Только худой, брюнет и с длинными волосами.
Все засмеялись. Ник тоже, но только, чтобы не нарушать непринужденность разговора. Сам он юмора не понял.
— Что же детективу делать в наших тихих местах? — поинтересовался Стэнли Фоссет.
— В наших тихих местах произошло ограбление, — печально сообщила Нэнси.
Фоссеты испуганно уставились на Ника. Хозяйка даже пролила кипяток на скатерть.
— Ограбление — это слишком громкое определение, — поспешил он их успокоить. — Просто кража.
— У Готлиба утащили семейный альбом. Пока его не было дома. Черти паршивые…
— Чарли, да прекрати ты ругаться! — тот только махнул рукой.
— Боже! — Мэри прикрыла рот рукой. — Бедный Готлиб! Это же самое безобидное существо на свете. У какого негодяя рука поднялась? Он ведь, кроме этого альбома ничем не дорожил. Да и нет у него ничего…