— Прости, пожалуйста. Ты не ушибся?
— Да нет. Это вы простите. Вам же по голове досталось.
— Я Ник, — он протянул мальчику ладонь. — А тебя как зовут?
— Том… — неуверенно начал тот, вроде как сомневаясь, что правильно здороваться за руку с незнакомым дядей при первой встрече, — Томас Паркер.
— Держи печеньку, Томас Паркер, — сказал Слотер, доставая из пакета ещё чуть теплую коврижку. Парень неуверенно взял угощение и осторожно надкусил.
— Спащибо, — сказал он с набитым ртом. По лицу было видно, что ему понравилось. В это время к ним подтянулась остальная ватага.
— Угощайтесь, ребят, — предложил Ник, протягивая пакет темнокожей девчонке с множеством маленьких косичек, на вид самой старшей. — Нам с Томом столько не съесть.
Глядя на с удовольствием жующего товарища, дети потянулись к пакету. Пришлось пожертвовать лакомством. Хотя он собирался принести печенье Линде. Чтобы показать, что домашняя выпечка и то, что они пытались соорудить вчера вечером — разные вещи.
— Чё-о-тко-а! — растягиванием гласных выразил своё удовольствие смуглый, коротко стриженый мальчик. — А это что?
— Домашнее печенье. Только рецепт не спрашивай. Меня самого угостила одна бабушка с Прогресс-лайн. За то, что я помог ей успокоить шумного соседа. Я-то здесь вроде туриста, — Ник подобрал с травы мячик. — Во что играете?
— В салочки, — заявил Рэд, по-прежнему чрезвычайно гордый своей новой брызгалкой.
— С мячом?
— Ага. Чтоб осалить, надо попасть мячом. Только лучше играть там, на Прогрессе, там три одинаковых дерева есть, кто за них держится, того — не салить.
— Так они так никогда водить не будут.
— Не! — дети дружно загалдели, наперебой объясняя правила:
— Больше десяти секунд держаться нельзя!
— И больше одного на дерево нельзя!
— А кто нарушит — три кона водит!
— Значит, вы ходите туда играть?
— Ага. И в прятки, и в войнушку. Там кустов много и машины не ездят.
— Тамошние жители на вас не ругаются?
— Не-а. Там в половине домов никто не живёт.
— А ещё там по деревьям лазать здорово. Только вот Хорхе плохо умеет.
— Не бэ! — воскликнул смуглый Хорхе. — Я уже не хуже других научился!
— Да, деревья у вас здесь красивые, — согласился Ник. — На побережье одни пальмы, а тут столько фруктовых! Так и просятся на фотографию. Отщелкать кучу снимков и собрать альбом. И назвать «Фруктовые сады Ки-Мэрайя». Фотоделом никто не увлекается?
— Не. У нас телефоны детские — без камер. И на компьютеры нас не пускают. Хотя у Зины есть.
— Я ж говорю, это не мой, мне брат разрешил поиграть, — возразила Зина, возмущенно потрясая своими косичками.
— Вообще-то я имел в виду бумажный альбом, — пояснил Ник. — Ну, знаете, такая большая книжка, где на страницах наклеены распечатанные фотографии.
Дети непонимающе переглянулись. Похоже, они сроду не видели таких вещей.
— А зачем?… — осторожно поинтересовалась девочка с бантами.
— Да, видать, я здорово отстал от жизни, — вздохнул Ник. Вряд ли все семеро ребятишек были такими замечательными артистами, чтобы разыграть неподдельное коллективное непонимание. Что ж, круг подозреваемых сужался. Вернее, расширялся круг невиновных.
— А когда вчера там играли, кого ещё видели? — спросил он, неожиданно даже для себя.
— На мотоцикле какой-то дядька ездил…
— И Билли Крамп со своей девчонкой гулял.
Дети даже не поняли, что о вчерашних играх никто из них Нику не говорил.
— Кто-нибудь заметил марку мотоцикла?
— Это «Судзуки».
— Не «Судзуки», а «Хонда»!
— Да ты вообще в мотоциклах не разбираешься.
— Не бэ, разбираюсь. И получше твоего.
— Это «Кавасаки» был. Я могу эмблему нарисовать, — заявил Хорхе и принялся выводить что-то палочкой на вытоптанном участке земли между асфальтом и ближайшей калиткой. Остальные мальчишки сели на корточках вокруг.
Зина дернула Ника за руку:
— Вообще-то марка мотоцикла — КТМ. У меня брат увлекается, он объяснял, — Ник понимающе кивнул.