А потом у Кунца кончились патроны. И он встал. И пошёл к проёму в стене, за которой пряталась Сильвия. Пошёл так, словно хотел просто уйти. Потому, что ему всё надоело. Или подойти к ней и поговорить. Спокойно так поговорить, без нервов. Сильвия выскочила и наставила на него оружие. Кунц не останавливался. Когда между ними остался один шаг, она не выдержала и выстрелила. Но не в голову или сердце, а, как Ник всегда учил — в плечо. Мертвый противник безопаснее, но он ничего не скажет. В том числе и на суде, где тебя будут обвинять в его убийстве. Только раненый Кунц безопаснее не стал. Пуля прошла навылет, Ник видел, и правая рука безвольно повисла вдоль туловища, однако он не сбавил шаг. Подошёл вплотную, схватил совершенно опешившую Сильвию левой, и проделал с ней то же, что и с Ником, пару минут назад. Прокрутил её вокруг себя и бросил в стену. Она отбивалась, кажется, даже успела его укусить, но, в итоге, мешком сползла на пол, оставляя кровавый след на кирпичной кладке.
— Гад! — прохрипел Ник беспомощно дрыгаясь под железным прессом. А что ещё оставалось делать? Кунц повернулся к нему, вытащил из правого сапога длинный нож, и начал медленно приближаться. Кинжал был здоровый, почти что меч. Он снова наступил Нику на руку, теперь в районе локтя и занес лезвие над его шеей. Вот теперь точно — всё…
Жизнь не пронеслась перед мысленным взором за мгновения. Она никогда не проносилась в таких в случаях. Хотя сам факт множественного их числа должен был вселять оптимизм, любое везение, даже заслуженное, когда-то заканчивается. А он вряд ли заслужил большего, чем прожил. Кунц поднял руку с ножом. Если он убьет его, следующей будет Сильвия. Но она этого не заслужила точно. Мёртвый он не сможет остановить Кунца, а живой… Живой он может только говорить. Что?!
Лицо чемпиона не выражало ни злорадства, ни скорби. Обычное выражение лица человека, занятого работой. Словно он перерезàл по сотне глоток за день. Впрочем, возможно так и было. Предложить ему ещё один альбом? Открыть план оперативных мероприятий УБН? Что ещё Ник мог сказать?
— Стой, сволочь! — но это сказал не он. Время снова загустело и растянулось. Сильвия, словно кошка, оттолкнувшись от пола всеми четырьмя конечностями, взлетела в воздух. Какая-то тень медленно проплыла по проёму входной двери. Нож Кунца остановился в дюймах от его шеи. Он видел, как напарница прыжками, медленно и плавно, надвигается на врага. Видел кирпич, занесенный в её левой, рабочей руке. Видел рассечённое левое ухо, из которого капала кровь, подбитый и уже чуть заплывший левый глаз. Видел ярость на её лице. Но он видел и то, чего она, ослепленная яростью, скорее всего не замечала. Кунц так же медленно поворачивался ей навстречу. И поднимал кинжал. И вытягивал руку с ним вперёд. Так, чтобы грудь Сильвии оказалась на его пути, на мгновение раньше, чем она обрушит свой праведный гнев и кирпич на макушку Кунца. Все двигались очень медленно и, тем не менее, слишком быстро, чтобы это остановить. Он должен был крикнуть что-то предупреждающее, но из пересохшего горла, вырвался лишь хриплый вой.
— А-а-аааа!!!
Между острием и телом женщины оставались считанные футы, и он уже видел, как лезвие пронзает её, когда на пути кинжала возник Даймлер. Нику показалось, что именно возник… Не придвинулся откуда-то сбоку, не поднялся снизу, не спустился сверху через одну из многочисленных дыр в потолке, в конце концов, а возник… Нож прошёл через его грудь насквозь, замедлив лишь на краткий миг движение руки Кунца. Но этого мига хватило, чтобы кирпич Сильвии вломился в череп врага на полной скорости.
Все трое оседали на пол медленно и синхронно. Даймлер с давно сформировавшимся на лице выражением запредельного страха и безнадёжного отчаяния, очень озадаченный Кунц, так и не успевший понять, что случилось, и Сильвия, медленно меняющаяся от разъяренной тигрицы к недоумевающей овце. Она была жива. Но перед взором Ника неспешно поступала другая картина, заслоняя действительность. Нож Кунца, не встречая препятствий, пронзает грудь Сильвии, и та падает, а по блузке расползается красное пятно. Он зарычал, мотая головой, но видение не желало исчезать. Несколько секунд Ник не мог избавиться от навязчиво образа. А когда тот рассеялся, увидел Сильвию с искаженным испугом и болью лицом, тянущую руку к ножу в груди Даймлера.