Это все, что касается наружной части дома. А теперь посмотрим, что происходило в доме. Возьмем, например, время убийства. В четыре часа мисс Эмили выбежала из боковой двери и упала на траве в обморок. В половине четвертого миссис Тэлбот ушла от убитой, и та приготовилась уснуть. Сколько времени было у убийцы, чтобы вымыться и освободиться от окровавленной одежды? Убийца не сжег свою одежду и нигде не спрятал ее. Мы не только открыли печку — один из наших людей залез в нее, и мы с трудом вытащили его оттуда!
И так продолжалось до шести часов, пока Маргарет, будучи самой спокойной в семье, не увидела топор. Когда полиция показала его ей, она побледнела, ей стало нехорошо, но она узнала топор и сказала, что топор принадлежит им.
Обычно с мая по ноябрь он висел у них на задней стене сарая на двух гвоздях. Дверь в сарай всегда открыта, но Эбен заметил, что в этот день дверь была закрыта. Осмотр сарая не дал возможности установить, когда был взят этот топор. Гвозди, на которых он висел, были на месте. Все там лежало так же, как и раньше. На узенькой полочке, где мисс Маргарет сажала свои цветы в горшки, не было ничего, кроме увядших листьев и просыпанной земли.
В сарае не обнаружено пятен крови или окровавленной одежды.
Когда стало известно, что топор принадлежал семье, полиция решила, что это семейное дело. И вдруг Эмили Ланкастер, не выдержав допроса, заявила, что когда она приходила в себя на лужайке, рядом с ней находился Джим Веллингтон.
После этого вызвали Пегги, и она, как говорят полицейские, раскололась. И дело закрутилось.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Допросив членов семьи и слуг, полицейские в конце концов смогли сделать некоторые выводы. У меня сейчас есть копии этих допросов, и так как они подробно раскрывают события этого дня, я повторяю их здесь в несколько сокращенном виде, убрав повторения и то, что не относится к делу, но не искажая ничего.
Показания Эмили Ланкастер, нашедшей тело, я привожу первыми.
«Весь день мама не находила себе места. Ей было очень жарко, но электрический вентилятор раздражал ее, поэтому я сидела рядом и обмахивала ее. Я только спустилась в библиотеку, чтобы сменить книгу, которую читала ей вслух. Я не оставляла ее ни на минуту. Даже не могла вычистить клетку своей птички, пока к нам после ленча не зашла Лидия Тэлбот.
Миссис Тэлбот пришла к нам в половине третьего, она сама стала обмахивать маму. Мы сидели и разговаривали. Миссис Тэлбот что-то сказала маме, это ее очень расстроило, и когда она ушла, я вздохнула свободно и спустилась с ней вниз. Там мы встретили папу. Они вместе вышли из дома.
Я закрыла и заперла парадную дверь и пошла на кухонное крыльцо за стаканом воды со льдом. Дженни чистила там серебро, а Элен взбивала тесто для торта.
Когда я поднималась по задней лестнице, мне показалось, что в одной из комнат для гостей что-то делала горничная. Там был какой-то шум, и я крикнула: «Пегги, это ты?» Мне никто не ответил. Тогда я прошла в комнаты для гостей. Там никого не было. Все это заняло около пяти минут.
Потом подошла к двери спальни Маргарет. Я знала, что она собирается куда-то пойти, и боялась, что она уснула. Я спросила ее, не может ли она пойти к маме, если та позовет, пока я буду переодеваться. Маргарет ответила, что собирается принять душ перед переодеванием и только что была у мамы, видела, что она спит.
Я прошла в свою комнату и собралась переодеваться, но мне послышалось, что мама стучит палкой об пол. Она часто вызывает меня таким образом, когда думает, что я внизу. У нее у кровати есть звонок, но он звонит на кухне. Я надела халат и прошла к ней в спальню. Она спала. Тогда… тогда все еще было в порядке. Я оставила дверь приоткрытой и вернулась к себе.
Сколько тогда было времени, знаю точно, потому что посмотрела на часы. Я всегда бываю одета к четырем часам, а было без пятнадцати четыре.
Я очень быстро оделась. Моя птичка очень любит петь. Поет она громко. Поэтому я открыла свою дверь, чтобы послушать, не проснулась ли мама. Она не очень любит птиц. Но я ничего не услышала и продолжала переодеваться. Было почти четыре, когда я переоделась.
Я прошла к маминой спальне, но не вошла туда. Увидев ее, я, кажется, закричала и побежала в спальню Маргарет. Но мне пришлось войти в ванную, потому что в ванной лилась вода и она не слышала меня. После этого я побежала вниз по лестнице и выбежала во двор. Не знаю, почему я это сделала, но мне хотелось куда-то бежать».
Вот что рассказала Эмили между приступами истерии. Ее показания были самыми подробными. Ни Эмили, ни другие члены семьи не упомянули в своих показаниях о том, что в доме скопилось большое количество золота. Думаю, это произошло потому, что им было неудобно говорить об этом и они боялись, что журналисты не упустят возможности помуссировать вопрос о золоте. Кроме того, они не хотели вмешивать в это дело Джима Веллингтона. Поэтому не следует забывать, что в это время полиция не придавала значения тому, что под кроватью стоит сундук.
Показания Маргарет, которая была допрошена после Эмили, не были столь точными по времени.
«В этот день после ленча я была свободна. Имею в виду, что во второй половине дня мы с сестрой сидим возле матери поочередно. Обычно я ухожу в это время из дома, но сегодня было очень жарко.
Я отдыхала в своей комнате, читала. Потом услышала, что папа и миссис Тэлбот ушли в половине четвертого. И я вспомнила, что во второй половине дня наша горничная Пегги выходила и что сегодня утром мама очень ругала ее. Пегги хорошая горничная, и я не хотела, чтобы она ушла от нас.
Я отправилась на третий этаж, чтобы поговорить с ней. Она плакала, но в конце концов согласилась остаться у нас работать. Я была там всего несколько минут. Когда я шла по задней лестнице, сестра могла слышать мои шаги, находясь у кухонного крыльца. Но я не слышала, чтобы она позвала кого-то.
У меня в ванной лилась вода, когда Эмили вошла ко мне. Она едва могла говорить, и вначале я не услышала ее. Потом я набросила на себя халат, заглянула в мамину спальню и, позвав слуг, побежала вниз. Внизу, в холле, встретила Эбена, и мы с ним быстро поднялись наверх по парадной лестнице, а слуги бежали наверх по черной.
Эбен закрыл дверь в спальню и побежал за полицией. Не знаю, сколько времени ушло на все это, но тут я вспомнила об Эмили и спустилась вниз. Она лежала на траве. Над ней склонилась Лу Холл.
Мы с Лу привели Эмили в дом. Папа встретил Эбена на улице и узнал о случившемся. Мы нашли его в ужасном состоянии в библиотеке. Вскоре прибыла полиция.
Топор этот наш. Мы никогда не приносили его в дом, и я не знаю, как он туда попал. Не понимаю, почему убили маму. Слугам нашим я абсолютно доверяю. Две женщины и Эбен работают у нас очень давно. Пегги работает недавно, но у нее не было причин и возможности совершить это убийство».
Эти показания соответствуют характеру Маргарет. Все в них ясно и точно, никаких колебаний и уклончивых замечаний, присущих показаниям Эмили.
Показания мистера Ланкастера были более туманными. Он все еще находился в шоке. Однако основные факты он изложил довольно точно.
Несколько дней он плохо себя чувствовал, и у него была бессонница. Он и миссис Ланкастер спорили по одному вопросу. Нет никакого сомнения, что речь шла о золоте, которое она скапливала в доме. Так как она больной человек, он не хотел с ней ругаться, но был очень расстроен.
В этот день он все утро был в библиотеке, читал. Прежде чем отправиться в столовую, посетил, как обычно, жену. Эмили в комнате не было. Миссис Ланкастер была молчаливой и раздражительной. Он посчитал, что такое настроение из-за жары. Он немного поколебался, а потом добавил, что когда вошел в спальню, ему показалось, что она что-то спрятала от него.
На вопрос о том, что это могло быть, он сказал, что не имеет понятия и, возможно, ошибается. Она ничего не сказала по этому поводу, а он не спросил.
В полдень он немного перекусил, в основном это были фрукты и чай, и немного подремал. На второй этаж не поднимался совсем. Его разбудил голос миссис Тэлбот, которая спускалась вниз. Он вышел с ней из дома и отправился на свою обычную прогулку. Узнал о случившемся на улице от Эбена, который бежал за полицией.