Мелочность? Увы, от такого ощущения поначалу трудно избавиться. Но не будем торопиться с выводами. Дюрер хотел точно подсчитать свои издержки. Надеялся получить возмещение расходов на поездку: ведь он предпринял ее, чтобы добиться от нового императора вознаграждения за все, что сделал для императора прежнего. «Дневник» — счет, который он надеялся предъявить к оплате. Кроме того, он вез с собой много гравюр и хотел точно знать, сколько выручил за них. А расплачивались с ним не всегда деньгами, часто вещами. Вот он и вел запись всех этих гонораров натурой, порой самыми удивительными вещами. Наконец, Дюрер отправлялся в путешествие с ощущением горькой обиды на родной город. Сограждане показали, что недостаточно его ценят. И теперь Дюрер с ликованием записывал все свидетельства почета, в том числе материальные, которыми его встретили на чужбине. Недаром в «Дневнике» есть такие строки: «Таково путешествие, совершенное Альбрехтом Дюрером, который со своей женой побывал в Нидерландах и удостоился от императора, короля и князей больших почестей и благосклонности...» Но и это еще не все. Когда выписываешь из «Дневника» столбцы прихода и расхода, убеждаешься: это расчетливость нерасчетливого человека — и лучше понимаешь характер Дюрера. Вот он принял твердое решение быть бережливым и записывает до грошика ежедневные траты, а потом выбрасывает большие деньги на какую-нибудь бесполезную вещь. Вот он заносит выручку за каждый оттиск, а потом дарит их целыми комплектами. Дарит не только гравюры, дарит картины. Договорившись написать чей-нибудь портрет за деньги, отказывается от платы. Потом спохватывается, мучительно, с пером в руке вспоминает, куда ушли деньги, кому раздарил работы. Нет, Дюрер и под пятьдесят остался таким, каким был смолоду: считать-то считал, но всегда просчитывался. Сохранил и простодушие, и щедрость, и широту.
Последуем за Дюрерами в их поездке. Начали они с городка Штаффелинтейн, что подле Бамберга. Приехали сюда помолиться в церкви «Четырнадцати святых заступников». Бамбергский епископ услышал, что в его владениях находится знаменитый художник, и пригласил Дюрера к себе. Художник подарил ему картину с изображением Марии и много своих гравюр. Епископ дал Дюреру рекомендательные письма, а главное — освобождение от пошлины во всех землях, с которыми Бамберг был в таможенном союзе. К этому документу пришлось прибегать часто: таможенные заставы встречались на каждом шагу. Они не всегда признавали бумагу, выданную в Бамберге: приходилось спорить, настаивать, втолковывать, что Дюрер везет не обычный товар, порой давать взятку. Она все-таки меньше пошлины. Дорога была опасной. Вокруг Бамберга разбойничали рыцари. Наняли конвой. Вид у конвоя был устрашающий. Агнес чуть не умерла от страха.
По Майну плавали небольшие суденышки. Дюрер нанял такое, чтобы добраться до Франкфурта водой. Плавание было долгим. То и дело причаливали к берегу. Днем из-за таможенных застав. Ночью корабельщик боялся сесть на мель или наткнуться на корягу. Чуть стемнеет, останавливались на ночлег на постоялом дворе или в монастырской гостинице. Возвращались на корабль на рассвете. Над водой поднимался утренний туман. Августовские утра были прохладными. Путешественники зябли, пока не наступал день.
Иногда, едва успевали причалить, на пристани уже стоял посыльный, прибывший, чтобы пригласить художника в дом почитателя. Иногда и сам поклонник появлялся на берегу. Дюрер радовался, что его встречают с почетом, заносил в «Дневник» все эти случаи.
Наконец впереди появились дома и церкви Франкфурта. Здесь находилась любимейшая картина Дюрера «Вознесение Марии». Выгрузили тяжелый багаж, отправились на постоялый двор. Дали знать Якобу Геллеру о своем прибытии. Тот прислал Дюреру вина, но визитом не удостоил и к себе не пригласил.
Между Франкфуртом и Майнцем по Майну плавали корабли побольше. У них были даже регулярные рейсы. Отправились на том, который отплывал утром. Молва о путешествующем Дюрере опережала его. Местные златокузнецы, которые гордились тем, что он сын их собрата, художники, родственники встречали Дюрера и Агнес, приглашали к себе, дарили припасы на дорогу, бутыли и кувшины прекрасного рейнвейна. В Майнце снова пришлось пересаживаться на другой корабль, на нем плыли по Рейну до Кёльна. Здесь Дюрер повидался со своим двоюродным братом Никласом Унгером (Венгром), по семейной традиции златокузнецом. Встреча была сердечной. Дюрер сделал Никласу подарок вельможи — подарил ему со своего плеча дорогой кафтан на меху, отделанный бархатом, а его жене — гульден деньгами. Никлас отдарился вином. По подаркам видно — художник Альбрехт богаче златокузнеца Никласа. Угощение в честь приезжих устроили в трапезной монастыря Босоногих братьев. Босоногие братья оказались обходительными хозяевами. Один из монахов, расчувствовавшись, преподнес Дюреру носовой платок столь тонкой работы, что художник особо отметил это в «Дневнике». Местные богачи прислали Дюреру большой запас вина. Путешествие продолжалось под хмельком. Сильнее вина кружил голову хмель славы.