Но вот опять, лазурь, мне слышно, то и дело,Сквозь гул колоколов — довольно! я устал! —Как в злобной глубине, ревя осатанело,Молитвенную синь струит живой металл!
Он рушится сквозь мрак, как благовест победный,Пронзая, словно меч, тщету душевных бурь,Куда теперь бежать от этой пытки медной?Во мне гудит лазурь! лазурь! лазурь! лазурь!
Подаяние{10}
На, Нищий, но пока, дабы убраться вон,Иссохшего сосца задерганное вымяКругляш за кругляшом не выжмешь этот звон.
И странного греха задумчивое имя…Под пылкий рев фанфар слюнявыми, скорей,И вдуй, чтобы свилось, хрипливое, своими.
Охряпистый болван с подскоком у дверей,Не хочешь ли нюхнуть щекочущими зелье,Которое, давай, кури его, ноздрей.
И вдребезги дурман стеклянное веселье!В заманчивых вещах узнать известный толк?И пей свою слюну, счастливый от безделья.
С прелестного бедра срывать, быть может, шелк?На нищего глядят нарядные красотки,Шум княжеских кафе пока еще не смолк.
Ты выйдешь, старый бог, с коленцами в походке,И выпустишь струю, урча своим нутром,И звезды у тебя тогда зажгутся в глотке!
Ты можешь сверх того украситься перомИ засветить свечу дорогою обратнойСвятому — разрази меня на месте гром!
Не вздумай понимать, что речь мою превратной.Ты будешь подыхать — я стану глух и слеп,Поэтому прощай, забудь меня, о брат мой.
Смотри же, не купи на эти деньги хлеб!
* * *
Едва коснется тень заветного числа{11},Как давняя мечта под сводами гробницы,До ломоты в костях, желанная, приснится,Победно распрямив во мне свои крыла.
В эбеновом дворце, где смерть переплела— О, царственный соблазн! — созвучий вереницы,Ты будешь, как гордец, обманутый в темнице,Чей одинокий взор вдруг ослепила мгла.
Когда из звездных бездн, как отзвук иноверий,Падет вселенский блик причудливых мистерийНа недостойный мир сквозь вечное всегда,
Пространство, возродясь, отвергнет изначальностьИ низкие огни покатятся, — тогдаАстральным таинством зажжется гениальность.
Лебедь{12}
Неправда! Разве он не в силах разорватьХмелеющим крылом покров остекленелый,Пленительную гладь, где стиснул иней белыйПолетов стылый лед, которым не бывать!
Величественный царь без права выбиратьСреди надмирных грез высокого удела,Где нет чтоб воспарить, чем ждать оцепенело,Когда грядет зимы пронзительная рать!
Насильственный простор отвергнув с содроганьем,Он гордо отряхнет предсмертное страданьеИ не поднимет впредь заиндевелых крыл.
И Призрак, чьи черты светились там все болеБессильем ледяным, презрительный, застыл,Как Лебедь, что уснул в бессмысленной неволе.
* * *
Бессонницы числом астрального декора{13}Над ониксом ногтей немотствующий фикс,Как Феникс, окрылясь, из пепла явит икс,Но амфора пуста для траурного сбора.
Оглохшей скорлупой мерцает гулкий мникс,Пустой библибилон ликующего вздора,Которой, час настал, Хранитель УговораИсчерпать обречен слезами полный Стикс.
На севере, застыв в плену зеркальном взораНад схваткой родовой, где крест вакантный, скороУзрит единорог{14} ее бесплотных никс{15},
Нагая, мертвая, без скорбного убора,Невинным облачком в потемках коридораСемь отраженных звезд, подобно, сакрификс.