Сердце ее трепетало и колотилось в груди так, что отдавалось в пятках. Леди Ариана волнуется о ней! В то же время Айлин понимала, что это лишь забота наставницы об ученице и ей хотелось рыдать и рвать на себе волосы, биться головой об стену.
— Я не запрещаю тебе, – с печальной улыбкой ответила леди Ариана, – но меня печалит эта легкость. С каждым разом убивать все легче и легче и потом ты уже не думаешь, просто убиваешь. Не предаешь праведному суду того же мага Джидани, чтобы все видели и знали о его преступлениях, а казнишь на месте.
— Да, – обливаясь внутри кровью, твердо ответила Айлин. – Кто-то должен взять на себя ответственность и я взяла ее. Пусть меня потом казнят мои же сестры, если я стану бешеной собакой, кидающейся на своих же, но сейчас нет места мягкости. Мужчины понимают только силу и насилие, и я покажу им, что мы способны постоять за себя!
— Хорошо, не будем больше об этом, – чуть вскинула прекрасную руку леди Ариана.
Они были ровесницами и в то же время леди Ариана во всем, кроме внешности, соответствовала образу старой мудрой наставницы – бабушки. Айлин хотелось упасть перед ней на колени и разрыдаться, просить о милости и если она и не сделала этого, то только потому, что все это они уже проходили в прошлом. Ей вдруг вспомнилась Газель и в груди опять кольнуло жалостью и осознанием собственной черствости.
— Я так понимаю, потрясающие новости связаны с твоим запросом о проведении первой инициации среди найденных волшебниц?
— Да! Кочевники северных степей напали и захватили половину Бардыла и вышли на границы Кравии, половина войск королевства сейчас находится там. Темень и Лотар прослышали о проблемах в Кравии и пробуют границы Кравии на юге и западе на прочность, вторая половина войск королевства находится там!
— Это многое объясняет, – кивнула леди Ариана.
В частности то, почему на них напали всего лишь раз, а затем все свелось к пограничным стычкам, налетам, диверсиям и ударам в спину. Тоже ничего приятного, конечно, но все же не прямые атаки подготовленных войск. Окрестные владетели, вроде Джидани, вооружали своих подданных, выставляли дружины, если у кого-то что-то осталось (и если они сами присутствовали на месте, а не находились в войсках), но прямо не нападали.
— Что же, это весомая причина поспешить, раз враги дают нам время укрепиться. Сколько будет проходящих превращение в волшебницу?
— Двадцать две, леди Ариана, – склонила голову Айлин и промедлила, не решаясь заговорить.
— Говори.
— Мы посовещались и решили, что ритуал нужно проводить публично, во дворе замка. Чтобы остальные наши сестры-волшебницы видели, как это бывает и потому что нам нечего скрывать друг от друга. Детей мы, конечно, уберем, но вот остальные...
— Чувство единения, понимаю, – кивнула леди Ариана, затем улыбнулась тепло. – Не волнуйся, хватит и палочек, и метел, и зелий, и “нарядов волшебницы”, только с питомцами из Пущи так не выйдет.
— Да, вы говорили, леди Ариана, – отозвалась Айлин.
Каждой волшебнице собственное магическое создание, напарника, сопровождащего в жизни и бою, чтобы не только увеличить общую мощь, но и усилить впечатление. У них не хватало сил сражаться со всей Кравией, но вполне можно было запугать всех так, чтобы и дальше никто не осмеливался приходить.
— Мне все еще не слишком нравится твоя затея с зельями, разве не жаловалась ты сама, что подобное уже стоило жизни сыну местного мага, как его...
— Фасуд Гидама, – тихо подсказала Айлин. – Мы опросили всех находящихся в плену и они вызвались добровольцами. У нас нет надежных средств для обеспечения их верности, а вы сами говорили, леди Ариана, что любовь...
— Настоящая любовь, а не ее эрзац на основе зели! – резко ответила та.
— Поэтому будут использованы самые слабые из них, и будущие волшебницы предупреждены. Несколько из них сразу отказались от использования зелий и хотят лишь пробудить магию.
— Хорошо, – лицо леди Арианы смягчилось. – Мне все равно не нравится этот вариант, но сейчас мы не можем позволить себе быть чистоплюями.
— После нашей победы все будет отменено, конечно же, – сразу торопливо добавила Айлин.
— Победы?
— Иначе нет смысла сражаться.
— Ты молодец, Айлин, многому научилась и выросла за это время, – похвалила ее леди Ариана.
Сама Айлин едва устояла на подогнувшихся ногах и чуть не обмочила штаны от радости. Пожалуй, следует как можно меньше общаться с леди Арианой, опять подумала она, чтобы не бередить лишний раз сердце и не умереть от избытка чувств.
Двор замка Никет был ярко освещен магическими шарами и факелами. Несколько будущих волшебниц наигрывали что-то на кютарах и флейте, мерно стучали по барабанам. В середине двора были установлены столбы и столы, для процедуры инициации.
— Сестры! – шагнула вперед Айлин и музыка и разговоры стихли. – Сегодня знаменательный день, сегодня многие из вас прикоснутся к магии и я надеюсь, что они окажутся не единственными, что все вы станете волшебницами! Понесете свободу и равенство всем женщинам мира, а также покажете, что магия не обязана быть жестокой и страшной, что ее не надо вымаливать!
Голос ее чуть упал и Айлин обвела взглядом. Только женщины и девушки, ни детей, ни мужчин, ибо последних всех выставили из замка Волшебниц. Даже отец и брат... взгляд ее упал на добровольцев и она вдруг с замиранием сердца поняла, что видит там Абди. Добровольцы – ученики стояли чуть поодаль, с завязанными глазами (на всякий случай).
— Но мы все еще живем в жестоком и страшном мире, которому далеко до милосердного и справедливого рая Матери-Магии! – снова взвился голос Айлин. – Никто не даст нам добровольно магии, никто! Магию нужно вырывать и брать силой, поэтому сейчас состоится ритуал инициации! Вы должны будете взять силой магию у мужчин и взять их самих силой, но не забывайте! Мать-Магия не только сурова и справедлива, но также она любит всех своих детей! Сила любви должна быть с вами, иначе ничего не получится!
Силы любви и ненависти, такой вывод они сделали, проанализировав собственные инициации. Сильнейший эмоциональный и телесный подъем, позволяющий “прорвать оболочку” и дотянуться до магии. Двадцать две будущие волшебницы примерно распределили между собой учеников магов, добровольно согласившихся участвовать в церемонии – в надежде на освобождение, доступ к магии и жезлам, и Айлин надеялась, что этого окажется достаточно.
Зелья, дожленствующие внушить ученикам любовь к их новым “повелительницам” тут были не в счет, так этим самым повелительницам-волшебницам еще только предстояло открыть в себе магию. Но в то же время! Если им удастся!
Это воистину будет началом новой эпохи!
— Силой! – воскликнула она.
Данный момент тоже обсуждался с участницами, они должны были продемонстрировать власть и силу, подчинить себе мужчин, одновременно с этим любя их и в то же время доминируя. Возможно, не у всех получится, но даже если половина... Айлин попыталась унять перестук бешено бьющегося, в такт барабанам, сердца.
Учеников подталкивали, тащили за собой, срывали с них одежду, и атмосфера всеобщего возбуждения нарастала. Айлин бросила взгляд вбок и зрелище Тафти, кормящей грудью двух младенцев, своего и Галии, вдруг вызвало у нее желание тоже припасть к соску, облизывать его и посасывать, причмокивать, наслаждаясь вкусом материнского молока и стонами подруги.
— Инкарнцеро! – воскликнула она, вскидывая палочку и совершая нужные жесты.
Гюльды и Икана рядом сделали то же самое, затем повторили еще и еще. Учеников опутывало веревками, тащило к столам и столбам, приковывало и сгибало в нужную позу. Следовавшие за ними будущие волшебницы срывали с себя одежды, обнажая груди, плечи и живот, и Айлин увидела, что многие зрительницы поступают так же.
Общая атмосфера возбуждения нарастала, благо леди Ариана зачаровала воздух внутри двора, чтобы зимние морозы не добирались сюда. Как по команде все двадцать две кандидатки выхватили флаконы с Оборотным и выпили, меняясь на глазах. Сбросили с себя одежды, оставаясь полностью обнаженными и Айлин услышала томный стон, со стороны зрительниц.