Тот заорал так, что Айлин и Ибтахаль чуть не оглохли. Едва не сломал палец Айлин, бился и трясся в корчах, пускал пену изо рта:
— Сдохнет же, – прошептала Ибтахаль.
— Тебе его жалко? – равнодушно спросила Айлин.
Половина ее мыслей словно собралась на кончике фаллоса принцессы, но семья Ибтахаль была важнее.
— Нет, но маги умерли, а остальные могли и не знать ничего важного.
— Ладно, – покривилась Айлин.
Заклинание вздернуло пленного, окаменило и она влила ему бодрящего и придающего сил зелья. Он все еще подергивался, но хотя бы перестал орать – хотя на этом пустынном берегу его все равно никто не слышал.
— Будешь говорить? – спросила Айлин, зажигая огонек на кончике палочки.
— Да, да, да, я все скажу, только не надо больше!
Он начал говорить, захлебываясь слезами, соплями и слюнями, а Айлин с трудом подавляла желание начать дергать на себе волосы. Сколько нервов было потрачено, слез пролито, хитрых планов передумано, а эти идиоты, оказывается, просто не справились в срок!
Вначале они долго гадали, куда везти королевскую семью, потом вместе с королем Измила придумали “хитрую комбинацию”, а пока собирались вывезти, Айлин уже сожгла Оржыл, и так далее, и так далее. Противоречивые приказы и указания, неизвестность, паника, слухи, нехватка денег и так далее.
— Что ты сказал? – вдруг прервала его Ибтахаль, присаживаясь и хватая пленного за волосы.
— Они здесь... ну не здесь, а в Пиндаре!
— Ты! – Ибтахаль еще сильнее дернула его за волосы, запрокидывая голову, словно собиралась перерезать глотку.
— Без меня вам их не найти! Не спасти!
— Единственное, что тут будет не спасти – твоя задница!!! – заорала Ибтахаль в ярости. – Я ее сожгу тебе, чтобы ты корчился в агонии, как приспичит посрать, но будет это редко, так как руки и ноги я тебе тоже сломаю и жрать ты будешь только то, что сможешь ртом с земли подобрать!
Айлин смотрела хмуро, припоминая многочисленные случаи обрезания женских частей “ради укрощения похоти” и какую боль потом испытывали женщины от любых любовных ласк. Более того, мужья все равно приходили и брали их, только радуясь боли и стонам. На фоне всего этого одна подгоревшая задница уже ничего не значила.
— Я скажу, скажу!
Ибтахаль выпрямилась и посмотрела на Айлин, затем шагнула к ней, шепча на ухо:
— Сколько угодно, но потом...
— Не надо ничего говорить, – прервала ее Айлин. – Возвращаемся и спасем уже твою семью.
====== Глава 20 ======
Города, построенные мужчинами, иногда напоминали Айлин женщин. Такие же попытки скрыть все и вся, чтобы ни клочка кожа не было видно. Заборы, навесы, укрытия вместо патры, глухие стены и ворота вместо вуалей. Удобно прятаться, удобно нападать из засады, но в то же время, сейчас такая скрытность оказалась на руку самой Айлин.
Она аппарировала на крышу, стандартную, плоскую и привычно пустую, не считая различных вещей. На крышах вокруг тоже было пусто, ибо сейчас, в разгар лета, никто не хотел соваться на такую жару. Кивнула Ибтахаль, которую принесла с собой и начала спускаться, щедро раздавая заклинания направо и налево.
— Ступефай, Инкарнцеро, Силенцио, Протего, Ступефай, Силенцио, Инкарнцеро.
Шедшая следом Ибтахаль оглушала Ступефаями всех, кто высовывался наружу или оборачивался на шум. Одного из них Айлин затащила в ближайшую комнату и приблизила пламя к глазу.
— Говори, где маг.
Где держат королевскую семью, они и так знали – на женской половине. Их, как и предполагалось, возили под видом женщин, укрыв с головой патрами и вуалями и лишив возможности подавать знаки и взывать о спасении. Пару раз случались проколы, все равно, но “женщинам” никто не верил сразу, вперед выезжал Хусан Мудэрин, маг, которому король Думана доверил такую важную миссию, и все сразу заканчивалось. После второго раза пригрозили убить наследного принца Гадира и изнасиловать всех принцесс, и попытки прекратились.
— Внизу, в бассейне, – выдал схваченный.
Он явно сопоставил женский облик (Айлин сняла с себя и Ибтахаль маскировку) и магию, и не стал дергаться и орать. Айлин оглушила его и присоединила к остальной куче связанных. Любой мелкий шум скрывали стены и высокий забор, и общая “скрытность” домов, как уже говорилось, сейчас была ей на руку.
— Может, вначале уберем стражу во дворе? – спросила Ибтахаль.
— Нет, маг опаснее, – возразила Айлин.
Стража во дворе, даже если бы успела поднять шум, им хватило бы времени перетаскать всех аппарацией за город или обратно в гостиничный номер. Тогда как маг мог натворить дел и хуже, и Айлин не хотелось проверять, чья магия мощнее и одежды более зачарованы. Быстрота, внезапность, атаки втайне, вот что позволяло ей побеждать.
Несколько служанок тоже были оглушены и Айлин улыбнулась.
— Бери блюда, накидывай патру.
Одна из служанок несла свежие и сушеные фрукты, другая чашки и чайник.
Под видом служанок – все равно под патрой ничего не видно! – они вошли к магу, который возлежал в бассейне (увеличенная ванна, по сути), потягивал что-то прохладительное и наслаждался танцами. Айлин, приблизившись и все-таки разглядев танцовщицу, невольно тихо прыснула, так как перед ней был явный парень. В женской одежде, с накрученными на тело полупрозрачными тканями, попыткой изобразить грудь и лукавый взгляд, но тем не менее парень.
Где-то рядом раздавался тихий перестук бубна, задававший ритм.
— Ай-ай, хорошо, двигай бедрами, красотка, – причмокивал полными губами маг.
— Мураз?! – раздался возглас Ибтахаль.
Танцовщица вздрогнула, а маг собирался повернуть голову, но вдруг метнулся быстро за своим жезлом, лежавшим прямо под рукой. Айлин, исполнив Силенцио и запечатав ему уста, со всем удовольствием обрушила на голову маг поднос, заодно облив кипятком. Маг взвыл беззвучно, хватаясь за лицо и мгновение спустя пал, оглушенный.
Из угла выглянул мальчик с бубном, уставился ошеломленно на Айлин, откинувшую вуаль.
— Ты... вы... богиня, да? – спросил он с придыханием.
Айлин бросила взгляд в сторону Ибтахаль, но та не слушала, так как была занята другим. Скинула вуаль и взмахами палочки сдирала ткани с “танцовщицы”.
— Да как посмел ты продаться похитителям, Мураз?! – прорычала она.
— А тебя, стало быть, обучили волшебству против твоей воли, бесстыдница?! – огрызнулся тот.
Ибтахаль отшатнулась, словно ей отвесили пощечину, глаза мальчика с бубном чуть не вылезли из орбит.
— Вы волшебницы?! – прошептал он.
Прикрыл лицо руками, упал, приняв позу покорности и начал отползать в сторону, бормоча что-то о недостойном теле и что он никуда не годится. Ибтахаль вскинула палочку, Мураз – кулак и Айлин остановила их, заодно обратив внимание, что брат Ибтахаль (а кто это еще мог быть?) изрядно похож на нее саму. Возможно, обилие белил и румян и попытка придать себе женственный вид способствовали и этому тоже.
— Тихо, – скомандовала она.
Прибрала жезл, проверила мага – тот пока что не собирался приходить в себя.
— Сейчас я перережу ему глотку, – вдруг двинулся вперед Мураз, подхватывая откуда-то сбоку нож.
— Ты! – возмутилась Ибтахаль.
— Прикрой лицо, сестренка, а то ведешь себя, как шлю...
Айлин ударила его заклинанием, затем выправила сломанные кости.
— Будь благодарен сестре за спасение, иначе уже скоро ты бы подставлял зад Хусану Мудэрину и Мать знает кому еще, когда вы добрались бы до Темени.
Как ни странно, но на лице Мураза она читала, что тот пошел на все это не слишком добровольно. Или желая добыть больше еды семье, или желая оградить сестренок от насилия, или еще что, но явно не от любви к мужским жезлам. Возможно, слишком легко читала, потому что видела и слышала подобное много раз, только от женщин, жертв мужского насилия, узаконенного верой в Небесного Отца.
— Да ты тоже...
Айлин повела рукой, запечатывая ему рот заклинанием и приподнимая в воздух.
— Что-то я уже не уверена, что вас надо спасать.
— Айлин, умоляю тебя!! – Ибтахаль упала на колени.
Глаза Мураза раскрылись не хуже, чем недавно у мальчика с бубном, который выглядывал из-за угла, куда уполз, и подслушивал, и кажется, обмочился, то ли от страха, то ли от восторга.