— Ладно, ладно, идите, снимайте стражу у женской половины, заодно пообщаетесь без меня. Начнете кричать и сорвете операцию – побью обоих.
Что-то мелькнуло на лицах Ибтахаль и Мураза, словно они и правда собирались покричать друг на друга.
— А ты?
— А я займусь теми, кто во дворе и запечатаю ворота.
Затем всех в мешочек и аппарировать прочь, раз уж цель достигнута. В Керен и на корабль? Нет, что за глупость, тут же укорила себя Айлин. На берег моря, отмыться, немного прийти в себя, метлы и аппарация и бросок через море, сразу в Топчу и оттуда к Замку Волшебниц. Не стоило тянуть и так настрадались, а пара часов в безразмерном мешочке – не то же самое, что дни в дороге в тяжелых условиях.
Охрана во дворе была неплоха – по обычным меркам. Но защита там строилась без учета волшебниц, да и сами люди уже давно находились в дороге, устали и расслабились, не ждали нападения посреди города. Разумеется, следовало принять во внимание, что никто, кроме Айлин, не смог бы вот так метаться аппарациями в разные уголки, выводя из строя оставшихся стражников с невероятной скоростью.
— Тс-с-с, – прижала она палец к губам.
Собиравшаяся закричать служанка упала без сознания. Желая то ли сэкономить, то ли сохранить тайну, но здесь было всего несколько слуг и их Айлин тоже оглушила. Стащила всех к магу, связала в кучу и задумалась, стоит ли убивать Мудэрина и остальных. Не из человеко и маголюбия, конечно, просто пыталась решить, что будет лучше. Так и не решила, скинула всех в погреб и запечатала его.
— Плевать, – сказала вслух Айлин.
Да, не сильно хотелось убивать, но все же они держали в плену семью Ибтахаль и ничего не сделали, чтобы ей помочь. Смогут выжить – пусть живут, а нет так нет. Она отправилась к женской половине и вскоре услышала доносящиеся оттуда вой, рыдания и воинственные возгласы.
— Ах, ну да, как я не подумала об этом, – укорила сама себя Айлин.
Воссоединение семьи, страдания, крики и, конечно же, претензии за всё. Мгновение спустя ей стало немного стыдно, так как она услышала всхлипывания и рассказы, как с ними ужасно обращались. Но стоило ей зайти на женскую половину, как все прервалось. Женщины, укутанные с головы до ног, король Кравии и принцы, Айлин смотрела хмуро на них и не могла сообразить, все выжили или часть погибла.
Взгляды в сторону Ибтахаль, странные взгляды, заставившие кровь Айлин вскипеть от злости. Они думали, что принцесса продала себя ей или им, если считать всех волшебниц, даже не могли предположить иного, любви и упорства Ибтахаль! Они заранее считали ее товаром, разменной монетой в своих королевских делах!
— Айлин, не надо! – воскликнула Ибтахаль, кидаясь на их защиту.
— Айлин?
— Айлин Освободительница?
Шепотки, взгляды, боевой пыл собравшихся увял, как ранее затихли крики. Айлин от этого разозлилась еще больше, против тех, кто зарубил бы и изнасиловал их, против настоящих тюремщиков и мучителей они молчали, а стоило появиться кому-то родственному и дружественно настроенному, сразу возроптали.
— Да, – сказала она, – я – Айлин Освободительница и я пришла освободить вас, пришла лишь по просьбе Ибтахаль аль-Галы и отчасти по просьбе ее брата Фаруха аль-Галы, потому что его слово важно для моей наставницы, леди Арианы. Но если вы думаете, что можно относиться ко мне и Ибтахаль по-прежнему, то вы глубоко ошибаетесь. В моей воле освободить вас всех от жизни, просто щелкнув пальцами.
Вранье, конечно, уж она не стала бы так сразу убивать семью Ибтахаль и сама Ибтахаль явно поняла ее ложь. Поняла, но все равно посмотрела с благодарностью, так как ей явно было не по себе от проявленной семьей враждебности.
— Вы свободны, идите на все четыре стороны.
Угрюмое молчание пополам с осознанием, что никому они тут не нужны и вряд ли выберутся сами.
— Если же вы хотите отправиться с нами, то будьте любезны уважать права женщин!
====== Глава 21 ======
Возможно, это было глупо, говорить о правах женщин королю Кравии, который все боролся и боролся с волшебницами, но Айлин вдруг осознала, что ей все равно. Она достигла цели, спасла, почти спасла семью Ибтахаль и теперь на нее накатывало равнодушие. Следовало радоваться, но она ощущала лишь усталость и безразличие.
Опасное, очень опасное сочетание, которое могло погубить всех, и она отвесила себе мысленную пощечину, принуждая бороться и дальше. Обвела взглядом собравшихся, начиная с короля и заканчивая совсем уж детьми, и большая часть их отводила взгляды.
— Вы пришли спасти нас, но ведете себя не лучше похитителей, – сказал король.
Адиль Аль-Галы, уже поживший и посеребренный сединой. Айлин уже собиралась огрызнуться зло, но остановилась, до того вдруг король напомнил ей отца.
— Что сделали бы с нами, волшебницами, если бы Кравия победила? – спросила она.
Все молчали, так как знали ответ, но не решались его сказать прямо в лицо Айлин.
— Пощады! – вдруг взвыла одна из жен короля.
Айлин не стала разбираться, кто именно, ударила заклинаниями, затыкая рты, пока не начался новый сеанс воя и плача.
— Никто не собирается убивать вас! – рявкнула она. – Но вы!
Ей не хватало слов, спокойствия, чтобы говорить нормально. Айлин кинула взгляд на Ибтахаль, которая покусывала губы, похоже пребывая в расстроенных чувствах.
— Надо убираться отсюда, – повторила она уже спокойнее. – Полезайте в мешочек или оставайтесь здесь, ваш выбор, но делайте его немедленно.
— Ибтахаль! – хлестнул возглас короля.
Бывшего короля Адиля, напомнила себе Айлин. Никакого пиетета или почтительности она уже не испытывала, не после такой продолжительной и утомительной борьбы, но все же он, хоть и прекратил быть королем, но все еще оставался отцом Ибтахаль.
— Вы почуяли слабину, – Айлин уперла руки в бока, – хотя до этого покорялись силе и молчали. Что же, пусть будет так!
Кто-то попытался броситься на нее, но взлетел к потолку от заклинания Ибтахаль, по лицу которой катились слезы.
— Всех в мешочек, – отрывисто скомандовала Айлин. – Некогда разбираться и уговаривать!
Палочка ее уже выписывала фигуры, отправляя всех внутрь безразмерного мешочка.
— Они не простят мне этого, – прошептала Ибтахаль, когда внутрь затащили всех.
— А ты думаешь, они простили тебя сейчас? – спросила Айлин. – Или они накинулись на тебя и обвиняли во всех бедах и предательстве?
Ибтахаль молчала, да ответ и не требовался, так как Айлин и без того все видела сама.
— Они выживут, это главное, – добавила Айлин. – Твоя семья будет жива, а что они невзлюбили тебя… возможно, кто-то из них поймет тебя. Потом. А может и нет.
В конце концов, родная семья хотела убить Айлин, хотя она и не смогла ответить тем же. Абди пошел в прислужники, но сколько в том было желания выжить, а сколько понимания дела, которого затеяла Айлин? У кого он там оказался, у Марфы, Зобейды? Память отказывалась выдавать ответ и это был знак, что с самой Айлин не все в порядке. Сильные эмоции делали заклинания мощнее, но они же могли исказить и привести к общей гибели, так как Ибтахаль еще не освоила аппарацию.
Следовало собраться, следовало сражаться, Айлин твердила это себе, как молитву Матери, но в то же время ощущала, что не может. Не было спокойствия в сердце, потому отсутствовало спокойствие в мыслях. Эмоции брали верх, так как Айлин выполнила задачу и тут требовался опыт леди Арианы… нет, вдруг поняла она. Даже наставница не осталась бы спокойной, если бы речь шла о дорогих ей людях.
Странная сопричастность наставнице и осознание, что они похожи, все же успокоили Айлин.
— Главное, что ты вот здесь, – палец Айлин коснулся лба принцессы, – будешь знать, что ты их спасла. Что они живы и спаслись, ты их спасла.
— Нет, ты, – улыбнулась, утирая слезы, Ибтахаль.
В заплаканном виде она была еще прекраснее и Айлин не выдержала, наклонилась, целуя и собирая жемчужины ее слезинок.
— Нет, ты, – повторила она слова Ибтахаль, словно передразнивая ее. – Если бы ты не искала семью, то никто ее не искал бы, и они бы, возможно, так и сгинули в дороге.