— Абди, – кивнула Наима.
— Но как?
Брат всегда был трусоват, по правде говоря, и чтобы он возглавил такой заговор?
— А отец?
— С твоим отцом все в порядке, – покачала головой Наима.
Айлин вдруг ощутила боль в плече, повернула голову и увидела полные слез и боли глаза Ибтахаль. Мы с ней сестры по предательству братьев, вдруг подумала Айлин и улыбнулась печально.
— Но как? – повторила она.
— Марфа полюбила его, и она двигала заговор, желая угодить своему «повелителю», хотя на людях они продолжали изображать волшебницу и преданного ей ученика мага.
Айлин моргнула, силясь осмыслить. Свобода, волшебство, высокое общественное положение! Променять все это обратно на патру и вуаль, необходимость слушаться во всем мужа? Не просто мужа, Абди? Быть покорной слугой, хотя волшебство давало свободу и силу?
— Не путай, подруга, не всем в радость эти бесконечные сражения, – хмуро заметила Икана.
— Но у нее же!
— Да, прошлые раны и травмы никуда не делись, но привычка или еще что возобладали. Ей не хотелось решать, она хотела, чтобы за нее решали и имели, – безжалостно пояснила Икана.
А любовь к девочкам можно было бы утолять с другими женами. Да и была ли та любовь, или просто имитация, телесные наслаждения без душевной близости?
— Заговорщики из них вышли так себе, несколько моментов они упустили, и мы успели разгромить всех врагов вокруг, благодаря твоим экспедициям и стремительным ударам леди Арианы. Но они же замаскировали Марфу, казалось, что…
Которая еще и в засаду попадала, припомнила Айлин. Или то была не Марфа? Уже тогда пыталась продать их всех? Просто не выслужилась, не смогла обрушить весь фронт, не нашла достаточно единомышленниц и единомышленников?
— … и мы подозревали не только ее, поэтому и спланировали эту битву.
— Что?
— С нашей-то мобильностью, неужели мы не смогли бы разгромить их по частям, еще на марше? Но решили собрать всех оставшихся врагов, как внешних, так и внутренних в одном месте, и разгромить разом. Тут еще ты принесла королевскую семью, подтолкнула заговорщиков. Прислужники Марфы были схвачены в Топчу, во время попыток освободить их, ну и так далее.
— А…, – Айлин осеклась.
Марфа была в их группе, конечно, она выдала всё! Не задушила саму Айлин лишь потому, что та пикировала. Марфа всегда хуже других управлялась с метлой, а может опасалась, но все равно привела ее в засаду, притворилась раненой, только не рассчитала, что на нее саму расставили ловушку.
— Пока верховные маги исходили соплями и слюнями, пытаясь справиться с тобой, мы растащили все их войско в разные стороны и одолели без проблем, – с улыбкой пояснила Сулима.
— А леди Ариана?
Айлин посмотрела вверх.
— О, это для запугивания врагов, – пояснила Наима. – Флот Хонофы утоплен, враги разгромлены, в небесах парит дракон, теперь мало кто выступит против нас открыто, а остальных мы разобьем. Это победа.
— Нет, – ответила Айлин. – Остался еще один враг.
====== Глава 24 ======
На столицу Темени, город Язарг, упала огромная тень. В этой тени вспыхнуло пламя.
— Огненная птица несчастья! – закричал кто-то.
Паника вспыхнула пуще любого пожара, моментально охватила все уголки столицы. Немало горожан погибло, затоптанные теми, кто спешил сбежать, зарубленные стражей, пытавшейся даже не столько сохранить порядок, сколько не дать затоптать себя.
— Снижаемся, – скомандовала Айлин.
Отряд из трех дюжин волшебниц начал снижаться на метлах, готовый отразить любую атаку. Но теменьцы не спешили нападать, прятались в тени, так как Громокрыл продолжал парить над Язаргом. Возможно, сюда еще не дошли новости о разгроме похода за веру неподалеку от Топчу, но уж точно слышали о прошлых победах волшебниц.
— Слава Айлин! – крикнул кто-то женским голосом.
— Слава волшебницам!
Редкие горожане падали оземь, валились в позу покорности, расшибая себе лбы. Изначально предполагалось шествие через Язарг верхом на волшебных зверях из Пущи, но затем решили не мучить любимцев. Даже Кудах, даже Двуххвостка, наиболее привычные к людям, не слишком уютно себя чувствовали вне Замка Волшебниц и уж тем более Пущи.
Идея была хорошая, так сказала леди Ариана, но стоило подождать несколько поколений. Пока выросли бы другие создания, привыкшие видеть волшебниц с детства, вот тогда идея «каждой волшебнице по второй половинке в виде питомца» осуществилась бы полностью. Здесь же и сейчас решили не мучить любимцев, которые сделали свое дело.
Напугали войска окрестных стран, отвлекли их силы на попытки разобраться с Пущей.
— Они пришли брать власть!
— Подчините себе Темень!
— Мы готовы служить вам!
— Верить в Мать-Магию!
Что удивительно, голоса были не только женскими, но и мужскими.
— Надо брать, пока дают! – воинственно заявила Гюльды. – Улучшим всем жизнь, заодно Пуща будет окружена только нашими землями!
— А у нас сил хватит? – спросила Тафти задумчиво.
И не притаились ли среди сестер другие предательницы, подумала Айлин. Рана, нанесенная предательством Марфы и тем, что в нем участвовал Абди, кровоточила внутри Айлин, даже не думая заживать. Возможно, поэтому она предложила напасть на Темень – чтобы отвлечься от собственной боли. Порадовать не предавшего отца, отомстить за него, за наставницу, которая бежала как раз от теменьцев.
Заменить свою боль чужой, которая легче переносилась, потому что чужая.
— Люди видят улучшение жизни на землях волшебниц, они слышат рассказы других и потому так стремятся к нам, – вдруг рассудительно заметила Икана слева. – Но не понимают, что если мы возьмем их к себе, то война придет на земли Темени и все повторится.
Она всегда была самой мудрой и взрослой из нас, после наставницы, конечно, подумала Айлин с признательностью.
— Так что теперь, не спасать их?! – возмутилась Гюльды.
— Спасать, но не сразу, – отрезала Айлин. – Люди устали, нам всем нужна передышка, установление новых границ и уничтожение внутренних врагов, тех, кто склонил головы перед силой, но сам держит кинжал за пазухой.
Ее слова подействовали, все немедленно подумали о Марфе и Айлин тоже подумала о Марфе. А также о брате Абди и мысли эти снова обожгли Айлин изнутри. Не сожгли, но причинили боль, которую сейчас невозможно было показать, никто не понял бы.
Ее брат!
Волшебницы летели вдоль главной улицы Язарга, но никто не спешил кидаться камнями, стрелами или заклинаниями. Темень, давняя противница Кравии, Темень, пославшая столько войск, приложившая столько усилий, чтобы справиться с волшебницами, теперь признала их силу и согнулась в позе покорности.
Раньше одного этого хватило бы, чтобы Айлин извертелась на метле от радости, но сейчас ее жгло изнутри. Ибтахаль бы поняла, Ибтахаль летела среди этих трех дюжин, но нельзя было остановиться и кинуться ей на грудь, изливая свое горе.
Поэтому Айлин обошлась своими силами, загнала горе внутрь, как всегда, делала это раньше, до того, как повстречала наставницу. Леди Ариану, которая тогда в башне поддалась возбуждению тела и овладела Абди, попутно пробудив в самой Айлин эти самые желания. Все то, что привело к прорыву и получению знания, как инициировать волшебниц, так и осталось внутри Абди, жгло его все это время.
Что им попользовались и выбросили, не выдвинули на вершину, несмотря на то что Айлин стояла во главе волшебниц. Абди сгибался перед Марфой, отлизывал ей и постепенно, шаг за шагом, приводил в исполнение свой план мести. План примерно такой же, как сам Абди, не слишком ловкий, не слишком умелый, закончившийся провалом, но все равно план.
Сколько таких, как он, затаилось на землях бывшей Кравии, готовясь всадить нож в спину волшебницам?
— А вот и дворец, – заметил кто-то.
Там тоже было пусто, со следами паники от недавнего побега. Затоптанные тела и выломанные двери, возможно, теменьцы решили, что волшебницы из Кравии отомстят именно им особенно жестоко. Или огненная птица несчастья напугала их до потери памяти.