Глава 3.
— Хогвартс. Жалкая пародия на школу. Лучше сдохнуть, чем провести здесь еще два года. — Ты о чем, Драко? – Блейз смотрит на меня, чуть усмехаясь. Не понимает. Им не понять. А мне страшно. Так страшно, как никогда в своей жизни. Интересно, а ЕМУ тоже страшно? Он тоже прячет свой страх за показным безразличием и отвращением ко всему окружающему? Вряд ли. Он другой. Ему с детства внушали, что он — единственный, кто смог противостоять Лорду, противостоять самой смерти. Избранный. Для убийства Темного Лорда. Я теперь тоже избранный. Для убийства Светлого Лорда. Что это? Желание быть таким же, как он? Но у меня нет ни капли его преданности, ни капли его храбрости. Но я справлюсь. Я могу. Я докажу. В конце концов, у меня просто нет выбора. — Блейз, — тяну насмешливо, больше презрения, больше холода и, быть может, тогда никто не сможет разглядеть во мне позорный страх, — я о том, что, возможно, мне не придется больше учиться здесь. И где-либо еще. Панси Паркинсон. Смотрит настороженно. Ну, конечно. Воображает, что знает меня, как свои пять пальцев. Как бы не так, дорогая. Истинного лица Драко Малфоя не знает никто. Я чувствую чуть уловимое движение над головой. На самой грани ощущений. Я чувствую тебя, Поттер. Ты здесь. И я знаю твой маленький секрет об уникальной мантии. Подслушиваешь? Да? Прикрываю глаза, будто устав от разговора. Рывок. Поезд стоит. Однокурсники собирают вещи. — Идите. Мне надо проверить кое-что, — бросаю вслед. Ты в ловушке, Поттер. Закрываю все окна шторами одним небрежным движением палочки. Даже не поворачиваясь, чувствую на затылке напряженный взгляд. Тебе страшно? — Мамочка не учила тебя, что подглядывать нехорошо, Поттер? Петрификус тоталус! Пьянящее чувство победы охватывает все мое существо, когда я слышу глухой стук. Я не контролирую себя, это выше моих сил. Подхожу и резким жестом стягиваю невесомую тряпку. Твое застывшее лицо бесстрастно. Но я… я могу разглядеть удивление в глубине зеленых глаз. За что тебе такие глаза, Поттер? Они совсем ни к чему полукровке… Они парализуют мою волю. Покорить. Заставить чувствовать боль. О, я знаю все о твоей боли: — А, да. Она сдохла, прежде чем ты научился ходить, — ты не можешь пошевелиться, но в твоих глазах ярость и тоска. Я вдруг чувствую твою боль так, будто бы это моя собственная. И мне становится страшно. Нужно убрать, убрать это ощущение… и я вспоминаю своего отца… мразь… — Это тебе за отца, — ногой по лицу, под подошвой противный чавкающий звук ломающегося носа. Ничего. Залечишь. Накрываю его мантией и говорю: — Приятного пути в Лондон. Может, ты и правда уедешь в Лондон? Может, я больше не буду ловить на себе этот пристальный взгляд? И холодеть от ужаса, понимая, что ты… ты тоже знаешь все о моей боли…