сть в отношениях со Скорпиусом превратилось в настоящий мороз. Именно такое определение приходило в голову Альбусу, когда он смотрел на бледное лицо одноклассника с заострившимися чертами. Но странно было другое. Малфой все время ходил за ним с этим своим отмороженным видом, что, конечно, не добавляло хорошего настроения. Когда Альбус пытался спросить, почему Скорпиус бродит за ним тенью, тот поджимал тонкие губы и глубоко вздыхал. После чего отворачивался и делал вид, что ни за кем никуда не ходит. Что это просто случайное пересечение маршрутов, не более. Альбус злился, начинал краснеть, путаться в словах и просил оставить его в покое. На что Малфой вопросительно поднимал бровь (и как это у него получается?), усмехался и высокомерно задирал свой острый аристократический нос, оставляя поттеровский вопрос без ответа. Альбусу продолжали сниться сны. Сны, в которых с ним говорил шипящий голос. Голос просил найти. Голос уговаривал довериться интуиции. Не в силах справляться с ним, через неделю Альбус под мантией-невидимкой пробрался к заветной комнате с портретом «черного» человека в надежде найти ответы. Посеребренная портретная рама была пуста. Альбус устало опустился на пол, потому что мебели здесь давно уже не было – последнюю рухлядь они вынесли еще на той, последней отработке. Только стеллажи. Бесконечные стеллажи с пузырьками, колбочками, фиалами всевозможных форм и размеров. Альбус Северус прикрыл глаза и подумал, что зря он сюда шел. Он устал от этого всего. Надо написать отцу. Надо рассказать о наследии и о том, что Фред Уизли почему-то пытался искать его в запретной секции, о том, что он нашел учебник неведомого Принца-полукровки, и что самое главное и неприятное – учебник пропал. И о том, что у него украли метлу. Именно украли, и это жестоко, если учесть, как он к ней относился. И отец решит все проблемы. Он все объяснит. Отец посмотрит на него с нежностью, потрепав по непослушным вихрам, как на маленького запутавшегося ребенка…. Нет! Альбус распахнул глаза и сжал губы в тонкую линию. Он тоже сильный. Пусть ему не суждено стать героем, как его отцу. Но он сильный. Он – студент Слизерина. Да. В первый раз он ощутил что-то вроде гордости за свой факультет. Нельзя презирать место, где живешь, и людей, с которыми живешь. Они все, и Чарли, и Винсент, и Джон - просто дети бывших слизеринцев, за которых война решила, что они должны сражаться на другой стороне. А он – слизеринец, и про них не зря говорят, что они хитрые и изворотливые и найдут выход из любой ситуации. — Профессор… — он поднял голову, вглядываясь в простенький интерьер картины. Деревянный грубый стол, такой же стул с высокой спинкой. И очень много книг на полках, — Профессор, — повторил он еще тише, — ответьте, пожалуйста. — Что еще стряслось, Поттер! – услышал Альбус раздраженный голос и сразу же вскочил на ноги, склонив патлатую голову в приветственном жесте. — Я… – он почувствовал, что слова застряли где-то в горле, как это всегда бывало при попытке общения с бывшим директором Хогвартса. — Мне нужен совет. — Я вас слушаю, — длинные, узловатые пальцы нервно постучали по шершавой поверхности нарисованного стола. — Мы нашли Выручай-комнату! – выпалил он на одном дыхании. — И что? Много, кто ее находил! – профессор не выглядел удивленным. — Как? – ошеломленно прошептал Альбус. — Но ведь она же разрушена со времен войны. Она сгорела в адском огне. Совсем сгорела! Никто не мог ее найти! Отец не мог! А мы нашли! — Сгорела?.. — Альбусу показалось, или в бесстрастном голосе профессора было удивление? — А вы не знаете? – отвечает он вопросом на вопрос. — Нет, – сухо прокомментировал профессор. — Ну так просветите меня, кто этот варвар, что спалил уникальное помещение. Уж не Гарри Поттер ли его имя? – Снейп хищно усмехнулся. — Нет… то есть… Огонь призвал Винсент Крэбб и погиб там же. Папа тоже был там. Он спас мистера Малфоя, и комната сгорела… — Вот как, — происходящее явно забавляло бывшего профессора зельеварения. — И ты, мальчишка, утверждаешь, что теперь нашел эту комнату? — Да, именно. Голос. Он звал. Я нашел в комнате учебник по зельеварению. За шестой курс. Он раньше принадлежал какому-то Принцу-Полукровке, – Снейп заметно вздрогнул и вцепился руками в край своего стола. — Вы что-нибудь знаете об этом? — Возможно, Альбус, возможно, — фигура в черном балахоне стала нервно передвигаться от одного края рамы к другому. — Но, пойми, я – всего лишь портрет, жалкая тень Северуса Снейпа. Память для потомков. Я не могу тебе помочь. Разве что только рассказать что-нибудь из прошлого… Что ты хочешь? Узнать, почему слышишь голос? Я не знаю. Узнать, кто такой Принц-полукровка? Вот здесь я тебе просто скажу, что это не твоего ума дело. — Но вы знаете? — Настырный мальчишка! Конечно, знаю! — Ну и ладно, — Альбус ощутил мокрые дорожки, что поползли из уголков глаз по щекам. Он резко развернулся и медленно пошел к выходу, злясь на войну, на профессора зельеварения, что при жизни был таким упрямым, что и его портрет продолжает отражать вредный характер. — Поттер, — окликнул чуть насмешливо. — Кто вам сказал, что наследие – это книга? Да, и… там, в учебнике. Между 100 и 101 страницей…. некое послание… — после чего шагнул за раму и исчез. Альбус постоял, прислушиваясь к ночным шорохам замка и, шумно выдохнув, покинул комнату, направляясь к подземельям Слизерина. В гостиной обнаружился Малфой, который сидел в кресле, поджав колени к подбородку, и задумчиво изучал тлеющие в камине угли. — Малфой? – спросил Альбус и вздрогнул, когда тот поднял на него глаза. В них был укор. В них была обида. Они стали темными, словно небо перед грозой. — Ничего, — ответил он бесцветным голосом и, потянувшись, пошел в спальню, наглухо задернув свой полог от пристальных зеленых глаз, которые недоуменно следили за ним, будто спрашивая о чем-то.