— Тебе лучше уйти, Поттер, — деревянным голосом произнес Малфой за его спиной.
Оглядев напряженные плечи, сощуренные глаза и сжимающиеся кулаки своих сокурсников, Альбус подумал, что обойдется без умываний, а сполоснуть лицо можно и в общем туалете. Ничего. Подхватив с пола заранее собранную сумку, он, хлопнув дверью, гордо вышел в гостиную, по которой уже сновали, собираясь, слизеринцы старших курсов.
На появление Поттера они не отреагировали, лишь несколько студентов внимательно осмотрели его с ног до головы и продолжили заниматься своими делами. Но и приветствия он ни от кого не услышал. Стало как-то одиноко и холодно. Он не привык к такому. Он привык, что все ему рады и улыбаются, что весь мир для него и светится доброжелательностью. Когда все так резко успело поменяться? Альбусу захотелось стать очень маленьким и провалиться сквозь землю. Смешно. Куда тут проваливаться, если ты и так уже под землей, глубже некуда…
***
В Большом зале было шумно, как впрочем, всегда. Альбус с тоской посмотрел на гриффиндорский стол. Джеймс встал и неспешно направился к нему.
— Привет, — сказал он тихо.
— Привет, — ответил Альбус, и что-то сжалось где-то в горле. Джеймс сейчас был его единственной связующей ниточкой с семьей. Он, конечно, не отец, но близкий и родной человек. Его семья.
— Э… как ты? — спросил Джеймс еще тише, и Альбус вдруг осознал, что тот стесняется его, своего брата, попавшего на «неправильный» факультет. Стало еще холодней, будто кто-то применил заклятие заморозки, что использовала мама для хранения продуктов.
— Нормально, — ответил Альбус и, высоко вскинув голову, направился к столу своего факультета.
В зал вошли первокурсники — слизеринцы. Они шли вместе, но Альбус к своему удовлетворению заметил, что Малфой немного отстает. Вроде с ними и вроде нет. Поттер улыбнулся, и было понятно, что эта улыбка адресована Скорпиусу. Малфой-младший нервно сглотнул и отвернулся.
«Придурок, слушаешь идиотов!» — разозлился Альбус и решил, что больше не будет с ним разговаривать. «Не хочешь и не надо! Я не навязываюсь!» — Альбусу снова захотелось разрыдаться, как вчера на ступенях. Внезапно в открытое окно ворвалась белая сова, в которой мальчик без труда узнал старую сову отца по имени Лимп. Ее подарила тетя Гермиона, говорят, она специально заказывала где-то белую, достаточно редкой породы. В когтях Лимп Альбус с ужасом разглядел вопиллер. Настоящий вопиллер! Теперь все услышат, как его семья обрушивает позор на его лохматую темноволосую голову. Ведь ему не простят Слизерина, ой, не простят… вечный изгой… какой ужас... Альбус чувствовал, что слезы вот-вот потекут по лицу, предательские и злые. Но он все-таки сдержался, лишь вцепился в деревянный угол стола изо всех сил, сдирая и без того короткие ногти и стискивая избитые после вчерашнего кулаки. Но руки пришлось из-под стола достать, чтобы развернуть вопиллер. Потому что Альбус знал, что если этого не сделать, то можно получить парочку гнойников на лицо или еще что-нибудь страшное и отвратительное.
— Альбус Северус, — произнес такой родной голос отца, и зал тут же замер. «Даже жевать прекратили, поганцы. Что, любопытно?.. Ну, наслаждайтесь, что еще сказать…». — Мы поздравляем тебя с прибытием в Хогвартс и очень гордимся тобой. Распределение на Слизерин говорит о том, что ты можешь и станешь действительно сильным волшебником. Не слушай никого, помни, что мы с мамой всегда готовы поддержать тебя.
Твой отец, Гарри Джеймс Поттер.
Альбус не поверил собственным ушам. Никаких «ты опозорил семью Поттеров, ты недостоин имен, которые тебе дали» и прочей чуши, что так упорно доказывал ему Джеймс еще перед отправкой в Хогвартс. Отец все-таки любит его. А остальное действительно неважно. И Альбус почувствовал, как настроение стремительно улучшается, ведь впереди школьный день, полный нового и интересного.
Встав из-за стола, Альбус решил дождаться Скорпиуса, его обиды быстро сменялись симпатиями, ведь Малфой ничего плохого ему не сделал и не сказал, а общность тайны и вчерашняя драка делали его только притягательней. Скорпиус спокойно поднялся и направился к выходу.