- Понятно. Кто против?
Сразу десять рук взметнулись в воздух. Десять человек против трех. Его судьба решена. И явно не в его пользу. Драко устало прикрыл глаза и вдруг улыбнулся. Улыбкой, что больше всего напоминала звериный оскал. И это означало абсолютную и беспросветную безнадежность. Серые глаза встретили взгляд непроницаемых зеленых и уловили то, что в принципе было невозможным в подобной ситуации.
Главный аврор обвел всех чуть насмешливым взглядом и сказал тихо, угрожающе:
- У нас нет причин препятствовать допросу с Веритасерумом.
- Мистер Поттер, это вне ваших полномочий. Такие решения принимает совет присяжных, и он вынес свой вердикт. Вы прекрасно знаете, что все… гм… волшебники, носящие темную метку, обладают повышенной сопротивляемостью к Веритасеруму. Суд считает, что решение подозреваемого было основано именно на этих знаниях.
- Эта теория не доказана.
- Мистер Поттер, - судья смерил аврора уставшим взглядом, в котором, однако, читалось ничем неприкрытое любопытство, - скажите, что вас связывает с подсудимым? Почему вы защищаете бывшего Пожирателя смерти?
- Нельзя жить прошлым, мистер Фэйр. Я не защищаю никого в этом зале. Я просто хочу справедливости. И я ее добьюсь, как всегда добивался правды, когда, казалось, что ее вовсе нет.
После чего Главный аврор вышел из зала суда, четко чеканя шаг, и в наступившей тишине его шаги гулко отдавались в ушах всех присутствующих.
Сова ворвалась в окно предвестником беды. Так показалось Скорпиусу, потому что ничего хорошего он уже не ждал. Когда он развернул газету, то сидящий рядом Альбус увидел, как подрагивают края желтого газетного листа в руках его друга.
- Скорпи? - нерешительно спросил он, уже понимая, что там написано.
- Отказали, - побледневшими губами прошептал Скорпиус, - они ему отказали.
- Как? – спросил Альбус и тут же понял, что это самый глупый вопрос из всех, которое он когда-либо задавал.
- Пойдем, - уверено сказал он, беря неподвижного, словно застывшего приятеля за руку.
В коридоре они наткнулись на директора.
- Мистер Поттер, - строго произнесла Макгоногалл, - разве вы предъявляли мне свое разрешение на то, чтобы находиться в Хогвартсе во время каникул? Я не припомню каких-либо непредвиденных ситуаций, которое могли задержать вас в школе. Боюсь, мне придется связаться с вашим отцом. Следуйте за мной, - прибавила она, помолчав, окинув сочувственным взглядом притихшего Малфоя-младшего.
Конечно, Минерва понимала, что мальчик захотел остаться с другом, и в душе была полностью с ним согласна, но правила есть правила. И за многие года, проведенные в этой школе, профессор Макгоногалл строго усвоила одну истину – правила должны неукоснительно соблюдаться, а не то – жди беды.
Альбус как-то сразу потух, сгорбился и промямлил:
- Конечно, госпожа директор, как скажете.
Скорпиус посмотрел на него: на мгновение Альбусу показалось, что в глазах приятеля мелькнула обида и даже слезы, но потом это ощущение прошло, Малфой снова смотрел равнодушно и даже насмешливо:
- Конечно, Поттер, пора к папочке, ты же у нас послушный мальчик, - разволновавшись, Скорпиус и не заметил, что начал копировать своего отца.
- Заткнись, Скорп, - прошипел Альбус, послушно идя следом за директором и оставляя Малфоя в полутемном коридоре. Он стоял там совершенно один, склонив белобрысую голову на бок, и Альбуса вдруг накрыло странное, неизвестное раньше чувство. Захотелось защитить, уберечь, успокоить. Ведь Скорпиус ничуть не старше его, хоть и такой рассудительный всегда. Можно только надеяться, что он правильно поймет Ала, что он догадается, что это просто уловка, потому что Альбусу нужно как можно быстрее переговорить с отцом и получить это чертово разрешение до того, как в Хогвартс ворвется разгневанная Гермиона и силой утащит его к бабушке, откуда вырваться обратно будет просто невозможно. Ни один из Уизли не сочтет желание поддержать Скорпиуса Малфоя в трудную минуту стоящей причиной для того, чтобы не встречать Рождество со своей семьей.
- Мистер Малфой, - добавила Макгонагалл, оглянувшись, - пройдите, пожалуйста, в свою комнату, скоро отбой.
Скорпиус помолчал, усмехнулся и, резко развернувшись, быстрым шагом пошел в противоположную сторону.
В кабинете директора, как обычно, было прохладно. Большой полированный стол содержался в идеальном порядке: зачарованные от ветра пергаменты лежали листок к листку, не смея шелохнуться; большая пузатая чернильница была аккуратно закрыта, и на крышечке не было ни единого пятнышка (не в пример принадлежностям Альбуса, которые часто были заляпаны в самых неожиданных местах).
Альбус безропотно подошел к камину, опустив голову, чтобы не выдать торжествующих эмоций и избежать лишних вопросов со стороны строгого профессора.
- Мистер Поттер, - в камине показалась голова отца, и Альбус вдруг понял, как сильно по нему соскучился.
- Да, профессор, что случилось? – Главный аврор весь подобрался, в голосе сквозило плохо скрытое напряжение.
- Все нормально, за исключением того, что ваш сын отказался ехать вместе с миссис Уизли. Я должна отправить его домой. Как нам быть?
- Должны – отправляйте. Я уверен, что у него были причины так поступить. В любом случае, Альбус Северус, ты дождешься меня и будем решать.
- Да, папа, - пискнул Альбус, уже слыша в голосе отца те властные нотки, которым никто не мог перечить. Ни подчиненные, ни члены семьи.
Главный аврор исчез, видимо, сочтя разговор оконченным, а Макгонагалл сделала приглашающий жест в сторону камина. Альбус шагнул туда, не забыв прихватить щепотку дымолетного порошка из аккуратной жестяной баночки на столике рядом.
- Гриммаулд плейс, 12, - звонко произнес Альбус и тут же почувствовал резкий рывок каминной сети.
Фамильный особняк Блэков встретил бунтаря Поттера абсолютной тишиной. Альбус постоял немного, словно привыкая, возвращаясь к той, неповторимой атмосфере, какая свойственна каждому дому.
- Люмос, - произнес он негромко и вытянул руку с палочкой вперед. Не хотелось включать свет, поэтому Альбус забрался с ногами на любимый диван в полной темноте. Пушистый плед лежал рядом: мальчик нащупал его сразу же, как только протянул руку. Завернувшись, Альбус сразу понял, что отец проводит здесь много времени – от пледа шел чуть уловимый запах отцовских сигарет. Для мальчика, калачиком свернувшегося на старом диване, этот запах был лучше всех на свете. Вскоре Альбус уснул, пригревшись.
- Альбус, зачем? Зачем, мальчик мой? – Джинни сидела на своей постели, ее пальцы судорожно вцепились в небольшое округлое зеркало.
- Мама, - прошептал Альбус, остро почувствовав, что это лишь сон.
Мама смотрела вроде прямо на него, но в то же время сквозь него.
- Ты поймешь, - вдруг улыбнулась она, - твоя судьба здесь.Она задумчиво отложила зеркало в сторону, что-то прошептала, и оно вдруг распалось на три части: неровный, с острыми краями, осколок; камень, исписанный рунами, и небольшие аккуратные часы. Самым невероятным было то, что все предметы были Альбусу знакомы. Он точно видел их все. Видел и этот осколок, именно этот! И руны эти видел, и часы.
Из сна Альбуса выдернул голос отца, который вывалился из камина, громко чертыхаясь. Заметив Альбуса, он мгновенно умолк и с минуту отец и сын молча изучали друг друга.
- Ал? Ты что… Ты же к Молли должен был отправиться!
- Ты сказал - домой, - весело сообщил Альбус, нехотя выползая из-под теплого одеяла, - я и отправился домой.
- А ну да… - улыбнулся Гарри, - точно, я же сам сказал... ладно. Знаешь, что… Я так рад, - сказал он и развел руки в стороны. Альбус весело взвизгнул и кинулся к отцу, не таясь. Здесь ему не мешали любопытные взгляды или вездесущая Лили, которая всегда первая оказывалась на отцовской шее. Гарри сдавленно охнул и с картинным вскриком повалился на пол.
- Папа! – радостно завопил Альбус и весело рассмеялся, чувствуя, что ему хорошо, бесконечно хорошо дома с отцом.
- Кричер! – громко закричал Гарри, - Кричер, где ужин?
- Здесь, хозяин, здесь. Кричер как увидел молодого хозяина, так сразу и готовить отправился. Да. Кричер рад, что не только…
- Ужин, Кричер, - мягко и вместе с тем очень властно сказал Гарри, обрывая бесконечную тираду домовика.