— Ну, ладно отлучусь за занавес, — встал со стула Хасанов. — Вторую пропущу. К третьей свиснете. Наука зовет.
— А я поняла. Рифат Каримович их тех, кто за поговорку между первой и второй… — сказала коллега Самойленко, 32-летняя преподавательница моделирования электронных систем.
— Да, я из тех. Потому что между ними, можно выпить целых пять! — улыбнувшись поддержал шутку Хасанов, отошел от стола к научной стойке и спрятался в глубине массивных электроприборов.
Огромный электрический стенд, как стена отделял большую преподавательскую и маленький научный уголок, но это считалось одним помещением.
— Тогда мы вам после пятой и свистнем! — пошутил Тишков, у которого на коленях сидела настоящая восточная-красавица жена Римма.
— Ага, ага! — послышался из-за приборов преподавательской спокойно-шутливый голос, переходящий в смех.
Накладывая себе салат, Самойленко взглянула за окно. Дождик уже только моросил, но оставить без внимания сегодняшний фейерверк было трудно, а не поговорить о нем еще труднее:
. —Странная нынче гроза. Не так ли?
— Да! Это что-то. — оживилась Римма и нацелила свой взгляд в окно. Час назад лекцию веду, такие молнии, как в сказке. Как фейерверк.
— Сказка, то сказка, а тачка моя ржаветь начнет. — сочувственно поспорил с женой Тишков. Но Римма не слышала, так как была увлечена своим рассказом:
— И вдруг. Я сама видела. Синяя молния на красную крест накрест! Такой грохот! И свет погас. Ребята к окну, а на улице шум, машины гудят, люди кричат!
Петров занервничал:
— Хорошо, что я был в здании. Меня бы инфаркт хватил.
— А я молний очень боюсь. — сказала Каролина, надкусывая картофелину, прямо с кожурой. — Очень боюсь, вздрагиваю. Мне кажется это зловещее что-то.
— Моей бабушке молния ударила в шифанер, и вся одежда там сгорела. — рассказала Самойленко историю своих предков.
— Какой ужас, Наталья Григорьевна! — всплеснула невольно руками Каролина и уронила горячий картофель в суп. — А как сама ваша бабушка она?
— Это давно было. Она уже три раза жилье поменяла.
Гаранина думает:
— Есть возможности, меняй сколько влезет! — Сама сидит молча.
Наблюдательный Аракчеев замечает это:
— А что это у нас Клара Евгеньевна ничего не ест?
Все смотрят в сторону молчаливой, чем-то растревоженной Гараниной.
— Да, что-то голову прихватило. Погода меняется, наверное. — пытаясь улыбнуться говорила она.
— Возьмите у меня в сумочке Баралгин. — протянула ей сумочку Самойленко.
— Спасибо не надо. — сделала благодарственное лицо женщина. Я думаю пройдет. «Сама травись»-подумала женщина про себя.
Петров сел за соседний стол проверять контрольные. Корпоратив продолжался. Все были заняты негромким разговором. Когда электронные часы в преподавательской пропищали 20:00, Аракчеев встал со стула с бокалом шампанского:
— Предлагаю… Пока Каримыч не видит,… За наше здоровье!
Все поднимают бокалы Кричат «Ура!» Появляется Копанец:
— Ага! — сказал он приветливо, — Вот они, что без меня делают!
— Геннадьевич! Ты у нас крутой! Один с кружкой! — подошел к нему Аракчеев. — Ух ты, какая она объемная. Нальем тебе штрафной!
Аракчеев налил в синюю кружку шампанское. Каролина Людвиговна, развернувшись на кресле качалке в стороку Копанца, спросила:
— Что, Андрей Геннадьевич, работы так много?
— Да и не говорите Каролина Людвиговна. Думал завтра научку закончу, а завтра уже в 11:00 в центр образования ехать на конференцию по качеству обучения.
— И предупредили, злые люди, наверняка, только недавно. — проиронизировал Аракчеев.
— Вот 5 минут назад мне на сотовый позвонили!
— В России живем. У нас все за 5 минут решается — ворчливо вставила Гаранина.
Наступила двухсекундная тишина, после чего последовало нечто, то отчего даже Тишкова чуть не поперхнулась салатиком из крабов. Это был оглушительно-нервный крик Петрова:
— Ах этот Иванов!!! Как же можно такую тупость написать!!!
Каролина, единственная знавшая подход, спокойно сказала:
— Саш, Тихо, заканчивай проверку. Выпьешь с нами за здоровье.
И это подействовало: Петров подошел ко всем и налил себе в фужер шампанского, тотчас забыв о своих «тупых» студентах.
— Ну, что ребят. Как говорится, вздрогнем! — скомандовал весело Аракчеев, как настоящий заведующий кафедрой.
Забыв про Хасанова, увлекшегося работой за стендом, люди подняли бокалы, и поднялся хрустальный звон. В компании хрустальных красавцев бокалов, синяя кружка Копанца не чувствовала себя белой вороной, а наоборот: ведь именно на ней был ценный золотой логотип. Только шампанскому было все равно, куда оно налито, его секунды были сочтены. Все пили и наслаждались этим праздничным вкусом. Казалось, вся жизнь замерла. Кругом праздник, свет, счастье и торжество. Никто даже не заметил ни грома, ни молнии за окном. Дождик стал постепенно утихать.