— А сексом я в виде голограммы могу заниматься?
— Потерпи до завтрашней ночи, дорогая! — сказал ничего не подозревающий Копанец.
Радина по своей глупости подписала себе приговор. Копанец не думал, что ее ждет Эдик, которого Радина ничуть не любила, но хотела в последний раз сделать это с молодым. Молодые же страстнее, чем старики.
— Я занимался сексом с голограммой — шепнул себе тихо Эдик, у которого до сих пор бежал мороз по коже.
Хасанов отключил на секунду устройство и продолжил речь:
— Этим вечером, я заканчивал писать диссертацию в преподавательской. Был тихий и приятный вечер. Через час, как девушка ушла из каморки Андрея, я услышал громкий крик Андрея, который стал переворачивать мебель.
«Как она могла?» — слышал я оттуда. Но я не стал выходить из преподавательской, я уже тогда почувствовал, что Петушкова вовсе не сдавать экзамен к нему пришла, тем более она ходила к нему шестой день, а Андрей мне оправдывался, что она никак не может выучить экзамен.
— Во, Радина! — не могла уняться Лерка. — Во дает, ну и зараза.
— Я идиот, парни! — бил себя по голове Эд. — Какой же я…
— Как Андрей Геннадьевич мог с нами поступить? — задавались вопросами Тишкова и Самойленко.
— Ну и дела! — удивленный Аракчеев ходил вокруг по аудитории и улыбался. Даже в такие моменты, он мог улыбаться. Это было странно, но здорово.
Хасанов подождал, пока разговоры улягутся и продолжал:
— Мне кажется, что фраза Радины про «это» и натолкнула Копанца посмотреть через прэст, чем занимается Радина. И он увидел, что… — Хасанов снова посмотрел на Эда.
— Я понял — сказал Эд, который в ту ночь у Артема на хате был с Радиной, а Тема, Тоха, Светка и Алинка были на Заливе.
— Рифат Каримович! — спросил Артем. — Вы сказали Прэст. Что это такое?
Хасанов пояснил:
— Прэстом обладали все зараженные и все жертвы. Именно с помощью этой штуки, встроенной духом грозы в различные предметы, неотъемлемые от жертвы, убийцам навигатор сообщал, что объект исчез. Когда исчезали наши друзья, их прэсты уничтожались, и когда в навигатор считывал нужное количество уничтоженных прэстов, он выдавал сообщение «признать миссию выполненной».
— Но как они заразились? Вот вопрос! — спросила Света.
— Их кружки были поражены! В них ударили молнии.
Эдик оживился:
— Мы с Владиком в тот вечер везли кружки в подарок институту. Были эти самые молнии. То синяя, то красная. Когда мы выгружались, я почувствовал, что выпали две кружки. Когда я вернулся они были целы. Все были белые и только эти две, синяя и красная.
— Я еще помню… — сказала Света. — Мы были в столовой, сверкнуло сразу одновременно. Синяя и красная. Тогда еще чуть свет не вырубило и везде начало сигналить.
— Именно тогда в эти кружки и ударили эти две молнии. — заключил Артем. Поэтому они так окрасились? Все равно нереально.
Хасанов согласился с Артемом:
— Они могли ударить во что угодно. Чем им понравились кружки? Может свойства материала притягивать заряд? Не знаю, но факт, что источником были эти два предмета, а вирус распространялся при воздействии материала с жидкостью. Это взаимодействие и попало в организм Андрея и Петушковой.
— Вот так, — деловито сказал Антон. — А могли бы и в нас со Светлячком попасть.
— Вряд ли Тох — не согласился Артем. — Вчера я разговаривал с женой покойного олигарха, пока ты ездил к Свете. Она сказала, что якобы и Копанец и наша лже-подруга будь она неладна, уже заранее знали, что возьмут именно эти кружки.
— Скорее всего так и было. — согласился Хасанов. — Это зависело уже от их характера. Что-то волшебное, жадное в глубине души подсказало им сделать именно так. А точнее даже их поманило на дух тех двойных молний.
— То есть? — не поняла Света.
— Если бы молния ударила в самовар или в телевизор, Копанец бы нашел повод, обзавестись этими вещами, сам не подозревая почему. Это и называется алчная лихорадка.
— Радина всегда хотела красиво и шикарно жить! — вставила Лера.
— Наш Геннадьич тоже был не прочь. — утвердил Аракчеев.
Все остальные, кто сидели в аудитории, хоть и мало что понимали, но слушали очень заинтересованно.
— Итак — продолжал Хасанов. — Я дождался ухода Андрея и пробрался в каморку. У меня всегда были запасные ключи от всех комнат кафедры. Я выслушал этот диалог и должен был предпринять меры. Только какие? Нужно было, чтобы оба сохранили до 8 часов вечера вчерашнего дня хотя бы одного. Я всю ночь не спал, ходил по комнате и думал.
Потом я еще раз прослушал, как Копанец рассказывал Петушковой, как он хочет избавиться ото всех. Меня насторожило, что он не назвал меня. Я еще раз прослушал и вспомнил, что я на свое счастье сидел в тот момент вне поля зрения Андрея, но в одном помещении.