Солнце заглянуло о окно столовой, где вчера вечером Света фасовала кружки, а сегодня они уже были готовы к употреблению. И студенты были очень рады пить из них, они не знали, что их надо будет за собой мыть. К тому же кружечки быстро расхватают преподаватели и проворные студенты, да и сотрудников столовой будет ломать каждый день отмывать излишки пития.
Тут в центр буфета встал паренек, в спортивной форме. В руках у него были три кружки.
— Леди и джентельмены! Девчонки и пацаны! Всех с праздником нашего родного Э-э-э-эТУ-у-у-у-у!!! Ура! Ура! Ура!
Все аплодируют. Студент берет три белых кружки и начинает ловко жонглировать ими. Вся столовая на ушах, прыгает, кричит, зажигает.
У стойки балдела восхищенная баба Нюра:
— Вот молодец! Ах, молодец!
— Сумасшедший! — ворчала напарница Нюры, баба Фрося, у которой взгляды на жизнь были гораздо приземленней и реалистичней.
Антон вытянул большие пальцы рук вперед. Он знал этого пацана:
— Молоток Blanc!!! Жжем! — кричал он, взял со стола солонки с перцем.
Их было легче подкидывать, они имели более округлую форму. Состязания жонглеров началось. Наши кричали «Антон!», а на той стороне все поздравляли уже с прошедшим юбилеем свой университет.
Шоу было окончено. Антон с единомышленником решили, что победила дружба. Все быстро доедают допивают и рассасываются. Остались Лера, Радина, Эдик, Антон и Света.
А где у нас наш повелитель? — спросила у народа Радина.
— На физкультуру попер, 3 тысячи метров сдавать с Игорьком. — ответила Лера.
— Бесит он меня! Самоуверенный такой. Как будто весь мир вокруг него. — недовольно рассуждала Радина, допивая кофе.
— Не-е-ет, пироженка моя. Он молодец — отрицает Эд, отламывая кусок пирожного для своего кондитерского изделия. — Выдержка у него клевая!.
— Выдержка, это не все, пупсик. Вот, например у тебя ее нет, а ты такой добрый! — она начала тереться об его шею. — А он вообще, как будто пуп земли.
«На себя посмотри»— подумали некоторые.
Просто, Теме девушки хорошей не хватает! — делает вывод Лера. — Как считаешь Антон?
Антон, не выпуская Свету, допил из новой кружки кофе и непосредственно сказал:
— Как считаю? Как все. Один, два, три, четыре……
Света поддержала его благородную тактику:
— Пять, шесть, семь, восемь! — сказала она, и опять на нее нахлынули вчерашние воспоминания. — Я с Ульянкой поссорилась, даже прощения не попросила.
Радина вздохнула:
— Опять, ты Света начинаешь. Да сама она виновата, начала про вас с Антохой.
Антон сделал хитрое заинтересованное лицо:
— Про нас, говоришь? Интересно!
— Да завидует она вам, голубкам двум, у самой-то… — говорила Радина.
— Люблю, когда завидуют. — гордо сказал Антон и еще крепче обнял своего светлячка. — Пойдем дружок?
— А пойдем! — сказала Света и отчего-то захихикала.
Радина с завистью в глазах провожает удаляющуюся пару:
— А я им не завидую. — сказал Эд.
— Почему? Смотри, какие оба м-м-м-м..
— У меня есть своя м-м-м-м. — сказал Эдик и хотел сделать подруге засос, но та перебила его:
— И все же странные они. Как думаешь?
Эд продемонстрировал. Он почесал затылок. Также как и Антон начал перебирать цифры. Радине не понравился этот ответ, так как он ставил ее нравы на место, но тем не менее начался затяжной поцелуй. Лерка, чтобы не смущать их, отнесла подносы в посудомойку. У стойки стояла отрешенная баба Нюра. Она еще была под впечатлением жонглирования.
— Ох Ефросинья, — говорила она, как хочется вернуть молодость!!!
— Несговорчивая коллега не согласилась с ней, а лишь указала на микроволновку:
— У тебя пирожок горит!
Ой, Господи! — хватилась за голову Нюра и побежала к печи.
Между тем влюбленная парочка Эдик-Радина вышла из лифта в обнимку прошла по коридору в направлении кафедры. Около преподавательской Радина затормозила Эдика:
— Приехали — тычет она своим пальцем в его нос.
— Тебе понравилось вчера? — спрашивает Эдик слегка несмело, но с интересом в глазах.
— Ну, пойдет! — согласилась Радинка. — Амплитуду и частоту колебаний мог бы и повысить!
— На сколько Герц? — смеялся Эдик, зная, что Радина не сильна в науке. Откуда она только знает слово «Амлитуда».
Радина действительно растерялась и сказала наугад:
— На 50! А нет, нет 50 мало, лучше на восемьдесят!
— Тогда мой зверек сломается. — жалобно восклицает Эдик. — Ладно, исправлюсь.
— Можешь прямо сейчас, начать первые попытки. — обнимает его «блестящая сердцеедка».