— Легко. — с активностью в голосе произнес Эд и впился губами в ярко алые блестящие губы.
Вдруг что-то отталкивает Радинку от Эдика, словно электрический заряд. Перед ними стоял Копанец. Вообще Эдик никогда не стеснялся людей, а наоборот хотел всем показать, что с ним его блестящая девушка и Радина тоже трепалась направо и налево про свою любовь. Странно, почему сейчас, когда откуда не возьмись подкрался Копанец, они как одноименные заряды оттолкнулись друг от друга? Да и Копанец, кажется, сам смутился.
— Извините не хотел мешать — сказал он спокойно. Только хотел предупредить Вас Петушкова. Вам очень нужны мои консультации. Сегодня в 20:00 у меня в каморке, если Вы согласны.
— Ладно, я приду, а может пораньше! — согласилась Радина.
— Извините, я сам занят до этого времени! — делово сказал Копанец и уже собрался идти, но обернулся:
— Да, Шергерт! Идет подготовка-то к моему экзамену?
— Так точно, Андрей Геннадьевич! — отдал честь Эдик.
Андрей Геннадьевич усмехнулся и вальяжной походкой пошел по кафедре, а Эдик с Радиной продолжили заниматься любимым делом. Они были прямо напротив лестничной площадки, по которой проходила Алина с ее одногруппницей и ближайшей подругой Мариной. Бедная Марина зажмурила глаза, увидев эту пару голубков:
— Не могу на это смотреть! — с досадой сказала она:
— Что ж поделаешь? Так друг друга любят!
— Я свято верю, что он будет мой.
— Верь, верить не вредно. — покивала головой Алина и добавила, задрав голову наверх: — А меня сегодня Артем на Залив пригласил.
— Круто! Пойдешь?
— Даже не знаю. — озадаченно улыбнулась Алина.
— Да, ты что, обалдела! Такой интересный, статусный!
— Но, все равно… не мой тип. Мне нужен другой.
— Знаю я кто тебе нужен! — печально сказала Маринка, опять отвернувшись в сторону Эда. — Принц с бабками. Очнись. Даже если бы мой Эдик был в инвалидной коляске, я бы его любила, больше жизни, не то что эта дура Радинка. Мысли у нее дурацкие. Секс и деньги, как и у тебя!
Алина недовольно посмотрела на Марину:
— Ты что говоришь? — спокойно спросила она. Я воспитанная девушка. Я сексом буду заниматься только по большой любви! Эй, очнись сама! — стала теребить она зачарованную Маринку. Марина обернулась, на глазах у нее были слезы.
— Посмотри на них! — всхлипывала она.
— Маринка, ты что, дорогая? — прижала ее к груди Алина. — Ну. ну разве можно так любить?
— Он такой красивый. Такой… добрый…
Марина с Эдом ходили вместе на вечерние курсы английского. Именно там к ней и пришла любовь. Сама она была девчонка веселая и эмоциональная. Любила подвижный и даже экстремальный образ жизни, но сейчас образ Эда подавил всю живость экстрим и веселье. «Безответная любовь — это очень страшно» — говорила сама Марина.
Пока подружки на лестнице выясняли достоинства парней и кого им лучше любить, Копанец еще раз оглядел расписание экзаменов, которое он сам составлял. Гаранина должна была принимать экзамен у группы, но без уважительной причины не появилась на работе. Замена была уже найдена, и Копанец с чувством спокойствия за студентов, а также с неприятным чувством предстоящей поездки в Центр Образования, вошел в преподавательскую.
— О! Андрей Геннадьевич! — обратился к нему, как всегда оживленный, Аракчеев. — Собираетесь в центр образования?
— Разумеется, сейчас возьму необходимое! — сказал он и протянул руку Тишкову находящемуся там, а также кивнул головой с улыбкой Римме Николаевне и Самойленке, которая проверяла контрольные.
— Тогда поедем вместе, подвезу — решил Аракчеев.
— Буду рад. — удовлетворенно сказал Копанец. Жара на улице, пешком тошно ходить, да еще в пиджаке с галстуком. — поправил он свой галстук.
— Даже гроза вчерашняя не помогла, думала по прохладней станет — жаловалась Римма.
Самойленко кивнула в знак согласия, не отвлекаясь от контрольных.
— Много должников нынче? — поинтересовался Аракчеев, с добродушной ухмылкой заведующего кафедрой.
— А когда их не было, Митрич? Учиться не хотят. Вот в наши времена… — начал было рассуждать Копанец, но в дверь ворвался взбешенный Петров:
— Чертовщина!!! Гаранина, сволочь, не явилась на экзамен, теперь мне сказали его принимать!
— Успокойтесь, я приму, я надежность тоже изучал. — уверил его Тишков.
Тут Аракчеев еще больше оживился:
— Действительно. Вот странные вещи творятся. Еду на работу сегодня. Вижу что-то в траве до боли знакомое валяется. Останавливаюсь, вижу зонтик мой. Тот который вчера Кларе отдал. Не пришла, говорите?