— Ты не можешь сказать Данте.
— Почему нет?
— Томми поймет, что узнал об этом из-за меня. Он убьет меня, Антон. Я знаю, что он это сделает.
— Майя, я не думаю, что ты понимаешь. Томми Маркони мертв. Никто не положит на тебя руку. Никто. Я, черт возьми, убью их всех. Мир будет истекать кровью за то, что они с тобой сделали. Тебе покончено с этой жизнью, которую ты построила сама. Если тебе нужна моя помощь, то сделай то, что я говорю. Этот твой рот уже доставил тебе неприятности, и это случится снова. Ты поняла меня?
Я наблюдал, как она ерзала на своем месте. Майе никогда не нравилось, когда ей указывали, что делать. За все эти годы я мог заставить ее подчиниться только в спальне, и даже тогда ее непослушный характер всегда наказывал ее. Наши отношения были токсичными. Драка, траханье, перемирие. Я вытатуировал дерьмо на предплечье, чтобы никогда не забыть, через что она мне заставила пройти. Через что мы прошли ради друг друга.
— Я понимаю, — прошептала она, не глядя на меня.
— Ложися спать. Я пришлю Мэрибет с твоим чаем.
— Ты все еще хранишь его?
— Я сохранил все твое, Майя. Это твой дом.
Она встала и повернулась из комнаты. Мое сердце болело так сильно, что я потер грудь, чтобы облегчить боль. Я взял телефон и написал Мэрибет, как и раньше. На этот раз вместо медикаментов я попросил ее принести Майе ужин и мятный чай, который она любила. Было поздно, но она была не против. Старуха была убита горем, когда Майя ушла и больше не вернулась. Может быть, даже настолько, насколько я был.
После этого я взял телефон и набрал номер единственного человека, которого избегал последние шесть месяцев.
— Не поздновато ли звонить? — в трубке раздался голос Данте Корсетти.
— У меня проблема.
— Ты не работаешь на меня, помнишь?
— Я не зову тебя на помощь. Я просто звоню, чтобы сообщить информацию.
— И это?
— Я убью Томми Маркони.
— Ты уверен в этом? Томми не так-то легко убить.
— Я очень… мотивирован.
— Майя?
— Ты знал?
— Я знал.
Просить дона крупнейшего преступного клана объясниться было неодобрительно, но я ничего не мог с собой поделать. Возможно, сейчас Данте и отвечает за все, но мы все равно выросли вместе, и это давало мне больше свободы, чем другим.
— Сколько?
— С той ночи, когда она начала с ним.
— Почему ты ничего не сказал?
— Она была не твоя, Антон, ты ее отпустил, и она выбрала свой путь. Что Томми с ней сделал?
— Он преследовал ее несколько недель. Она появилась здесь сегодня вечером, избитая Эдди и ищущая паспорт.
— Ты дал ей один?
— Нет, и она тоже его не получит. Я собираюсь остановить это гребаное безумие, пока оно не стало еще хуже.
— Ты с Томми вернулись довольно далеко. Ты уверен во всем этом?
— Он кусок дерьма, Данте, ты это знаешь. Мне плевать, что его отец сделал для семьи моей матери. Я не часть Браваты, как и не часть твоей семьи. Оба моих родителя погибли от рук убийц, людей, которых они знали и которым доверяли. Я бы предпочел не выходить таким путем.
— Если бы ты принял мое предложение, мы бы сделали это за тебя.
— Эта жизнь больше не для меня.
— Говорит мужчина, который позвонил мне только для того, чтобы сказать, что он планировал убить двух мужчин вместо того, чтобы подделать документы, чтобы его женщина могла сбежать.
«Отвали» вертелось у меня на языке, но я знал лучше.
— Это другое.
— Есть ли еще что-нибудь?
— Ты знал, что он занимался торговлей людьми?
— Это не подтверждено, только слухи.
— Теперь это подтверждено. Он хотел продать ее.
— Я ценю звонок. Если что-то изменится, свяжись с нами.
Линия оборвалась. Мой отец много лет работал на отца Данте. Затем их двоих хладнокровно застрелили, и весь мир перевернулся с ног на голову. Моя мать была дочерью босса русской мафии, и брак между двумя семьями сохранял мир на протяжении многих лет. Теперь, когда они оба мертвы, а я остался единственным выжившим наследником, я потратил больше времени, отклоняя предложения семей Братвы и Корсетти, чем что-либо еще. Данте был хорошим лидером, но дела в городе были неспокойными. Подчиненные, такие как Томми, продолжали пытаться подняться по карьерной лестнице, и Данте большую часть времени тратил на то, чтобы сбить их с ног. Если бы я позаботился о Томми, это решило бы проблемы Майи, а также помогло бы семье Корсетти. Две птицы, один камень.
— Сэр?
Я поднял глаза и обнаружил Мэрибет у двери.