Со следующего прилавка Мак схватила пачку дешевых палочек для еды, скрепленных симпатичной красной ленточкой. Они походили на пластиковые, но имели очень острые кончики. Сунув их в карман, она побежала, изображая кражу, удачно сумев привлечь внимание пострадавшего продавца.
Да, бегите за мной. И скорее вызовите полицию.
Из-за того, что копна ее светлых волос возвышалась над головами всех пешеходов, Мак не питала надежды скрыться в рыночной толпе. Ей нужно было выиграть время, чтобы завернуть за угол или спрятаться в помещении — это даст ей возможность добежать до станции метро, где раньше она приметила нескольких мужчин в форме. Но в каком направлении эта станция?
Там. Вот за тем последним прилавком. Человек в форме.
— Эй! Помогите! Полиция! — снова закричала она.
Макейди кинулась вправо, мгновенно пропав с глаз Эда, скрывшись за киоском, забитым жужжащими игрушечными самолетиками, хлопающими в ладоши обезьянками, плюшевыми хорьками, ловящими мячи.
Она протиснулась в узкий коридор позади прилавков и очутилась у входа в скудно освещенный переулок. Дорогу преградила брезентовая стена, ей пришлось вернуться, она поняла, что совершила ошибку. Боже, куда теперь бежать? Переулок оказался заваленным грудами мусорных мешков, переполненных гниющими пищевыми отбросами. Заканчивался он высокой стеной из стальной сетки. Никакого офицера здесь нет. Человек в форме, которого она видела, стоял по другую сторону брезентовых стенок торгового ряда.
На то, чтобы принять решение, оставалась доля секунды. Вернуться тем же путем? Или…
Спрятаться.
Мак прижалась спиной к кирпичной стене и крепко сжала руками стеклянный шар.
Вот он.
Секунду спустя запыхавшийся Эд Браун появился у входа в переулок. Она не успела бы вернуться той же дорогой, что пришла сюда, даже если бы захотела.
Макейди без колебаний ринулась вперед, чтобы сильно ударить Эда по голове стеклянным шаром. Убийца, должно быть, почувствовал движение. Он отпрянул, и шар только скользнул по его виску, а Мак, промахнувшись, упала. Она хотела перехватить шар покрепче, но он выскользнул из ее пальцев и, упав на землю, разбился, разбрызгав воду и искусственный снег. Эд уже схватил Мак, и они стали бороться, как два боксера в захвате. Эд был намного ниже Мак, но зато крепче, в нем откуда-то взялась недюжинная сила, повергающая в ужас. Они отчаянно боролись, их тела напрягались и извивались. Мак старалась вырваться, чтобы ударить его, добраться до глаз, вытащить из кармана острые палочки. Если даже они слишком непрочные, она могла бы напугать его, сдержать его напор. Ей нужно было выиграть хоть немного времени или пространства, чтобы вырваться из его мертвой хватки.
Но силы Мак не могли соперничать с напором безумной ярости Эда. Он схватил ее за горло и сжал обеими руками, она слышала, как скрипит черная кожа его перчаток. Она в панике бессильно колотила руками по его сжатым пальцам и скоро почувствовала, как опасно мутится в голове и подступает беспамятство. Он приблизил к ней свое лицо, его блеклые глаза, окна больной души, сверлили ее. Она должна избежать беспамятства, не позволить ему завладеть ею. Инстинкты, воспитанные годами тренировок по самозащите, наконец вернулись к ней. Она сложила руки, словно в молитве, и рывком продвинула их между его сведенными кистями. Сила удара ослабила хватку Эда на горле Мак.
— Подонок! — прохрипела она, размахнулась ногой и сильно ударила его сбоку по коленной чашечке. Эд вскрикнул и отшатнулся, силуэт его головы ясно обрисовался в ореоле неонового света. Он шагнул к ней. Осколки стекла захрустели под ногами. Он перекрыл жертве выход из переулка. Податься было некуда, оставалась только стальная сетка ограды и открытые окна первого этажа над головой. Может быть, там Мак сумеет позвонить в полицию, позвать на помощь. Она повернулась и бросилась бежать к ограде, изо всех сил подпрыгнула и вцепилась пальцами в металлическую сетку в пяти футах над землей. Она подтягивалась вверх, просовывая пальцы в ячейки ограды, ноги отталкивались и искали опоры, выше, выше, все ближе к верхнему краю проволочного забора. Она должна перелезть через него и забраться в дом. Скоро их найдут, ведь кто-то же гонится за воровкой-иностранкой, убежавшей в переулок. Где все люди? Где полицейский?
Рука Эда схватила ее за колено и рванула вниз.
Мак сопротивлялась, крепко вцепившись в сетку. Она уже почти забралась на нее, пальцы остановились всего в нескольких дюймах от верха ограды. Мак закричала так громко, как только смогла, но Эд крепко держал ее. Он был силен. Слишком силен. Мак сопротивлялась из последних сил, из глаз катились слезы. «Я оставлю последний удар напоследок», «Ты никогда раньше не видела посмертное вскрытие, Макейди?», «Ты особенная…», «Такие красивые пальчики…». Руки свело болью от врезавшейся в них стальной проволоки, казалось, железо разрежет их на части, так сильно Эд тащил ее вниз, обездвиженную и беспомощную. Он уже обвил талию Мак, и она оказалась в его власти. После стольких усилий он наконец добрался до нее. Эд тянул Мак вниз, и ее отчаянное сопротивление больше ничего не могло противопоставить его силе. Эд тяжело дышал ей в ухо. Она почувствовала острый запах, похожий на алкоголь, только сильнее — это Эд прижал к ее лицу лоскут ткани. У Мак возникло незнакомое чувство, ощущение полета, словно некая сила стала поднимать ее. На мгновение показалось, что она больше ничего не весит, — борись с ним, борись, Мак, — она боролась и лягалась, чувствуя, что не хватает кислорода, в голове мутится и сознание вот-вот покинет ее.