Выбрать главу

Стоит ли уступить этой влекущей силе?

Да!!!

У Энди больше не оставалось выбора. Он подхватил Мак и понес ее. Она обнимала его, целуя, сжимая в объятиях, соблазняя и подстрекая. Энди не опустил ее наземь, пока не донес до подножия высоких скал, ко входу в маленький неприметный грот. Их окружали только бушующий океан и свист ветра. Вокруг — ни души. Понимая друг друга без слов, они забрались в грот, не замечая холода и неровных камней под ногами. Укрывшись от всего на свете, они опустились на колени, припали друг к другу и принялись медленно, с чувством, заново познавать каждую клеточку вожделенного тела. Энди с благодарностью запустил руки под плащ и нежную ткань ее вязаной кофты. Шелковистая теплая кожа Мак отозвалась на прикосновение, собственные пальцы казались ему слишком грубыми, чтобы позволить им такое блаженство. Рот Макейди был горяч и требователен, жар ее изгибающегося тела толкнул Энди к высшей точке наслаждения. Всем телом он пылко стремился к заветной цели. Обхватив его ягодицы. Мак плотно прижала его к себе. Ее пальцы ласкали его сквозь одежды.

— Возьми меня, Энди, — прошептала она. — Пожалуйста.

Энди без колебаний толкнул ее на землю. Мак раскрылась под его тяжестью, объяв его бедра длинными ногами. Она нетерпеливо расстегнула его ремень, и они соединились во тьме, одновременно испытав оргазм, дрожа и крепко сжимая друг друга в объятиях. Их тела изгибались, паря на волнах наслаждения, в блаженстве не ощущая, как стынут колени и локти от ледяных укусов осеннего ветра. Прошел целый час, прежде чем они решили сменить это каменистое ложе на другое, более уютное, чтобы снова и снова обновлять страсть.

Глава 14

Ломит все тело.

Без четверти десять в пятницу Энди Флинн, как и положено, явился с докладом в кабинет инспектора Родрика Келли. Он чувствовал себя как после железнодорожной аварии. Энди тащился по своему отделу, осторожно неся полистироловый стаканчик с крепчайшим кофе. Голова раскалывалась, хотя после вчерашнего с его души свалился громадный камень. Остановившись перед дверью кабинета Келли, Энди поправил воротничок оцарапанной о гальку рукой.

Ой, мама!

Проснувшись, Энди обнаружил, что его ладони и колени покрыты ссадинами, полученными на каменистом ложе, где они с Макейди провели часть ночи среди скал Бонди. Тогда он не испытывал никаких неудобств, поскольку его занимали куда более приятные ощущения.

Келли стоял спиной к двери, задумчиво уставясь в большое окно кабинета и аккуратно сложив руки за спиной. Энди не хотел ему мешать — на самом деле он мечтал только об одном: снова залезть в теплую и уютную постель Макейди, откуда совсем недавно выбрался. Но пока с этим удовольствием приходилось повременить. Энди постучал в приоткрытую дверь.

— Сэр, — окликнул он Келли.

— Присаживайтесь, Флинн. — Тот даже не обернулся. Энди молча опустился на стул с самым что ни на есть исполнительным видом, в надежде что это сгладит впечатление от его помятой физиономии.

Энди ждал, когда Келли заговорит, однако молчание затягивалось.

Каждая минута отдавалась болью в голове, а Келли что-то обдумывал, по-прежнему стоя у окна. Он всегда так поступал, когда появлялась важная тема для разговора. Это немного смущало Энди, хотя он не мог придумать, чего именно стоит опасаться сегодня. Результат судебного процесса оказался на удивление удачным, но вызов к начальству никогда не сулил добра. Энди уже не раз получал выволочки в этой комнате. Что же стряслось на сей раз?

Энди нервно прокручивал в голове возможные варианты происшествий, могущих вызвать необходимость в подобной встрече.

Неприятности у Джимми? Проблемы с прессой?

Прошла, казалось, целая вечность, пока Келли наконец не покинул наблюдательный пост у окна и не сел за стол. Кожаное кресло крякнуло под его тяжестью. Наклонившись над широким столом, инспектор уперся в него локтями и сложил ладони «домиком». Энди заметил, что кожа на его пальцах покрыта мелкими ссадинами.

— Сегодня ты, должно быть, счастлив, — наконец заговорил Келли, окинув Энди взглядом серых глаз, подмечавших любую подробность. Гусиные лапки в уголках глаз обозначились резче, он сжал губы с суровым, но не враждебным выражением.