Она наклонилась и вытащила из металлического держателя на плите Кэтрин сухие почерневшие розы, дав им упорхнуть из руки вместе с порывом ветра. Она проследила взглядом за тем, как они взлетели и скрылись среди надгробных камней в раскинувшейся внизу долине. Мак даже различила связывающую их белую ленточку. Этот букет она принесла в свой прошлый визит.
Может, я единственная, кто к ней приходит?
Она почувствовала невольную вспышку негодования по отношению к невнимательным приемным родителям Кэтрин.
Не трать на них свои мысли. Тебе предстоит обдумать гораздо более важную вещь.
Мак вставила свои цветы в держатель, мимолетно ощутив легкое чувство удовлетворения. Вот теперь у Кэтрин будут свежие цветы, яркие и веселые, те, что она любила. Желтые лепестки, похоже, стали единственным цветным пятнышком на целые мили вокруг: небо, кладбище, стена колумбария — все казалось серым и гнетущим.
Не плачь, черт возьми. Не надо.
Нужно сделать еще одну вещь. Макейди опустилась на колени на жесткие каменные плиты перед колумбарием, и через джинсы пополз холод, от которого немели ноги. Она на минуту наклонила голову, чтобы набраться решимости, и, сделав глубокий вдох, распечатала поздравительную открытку для Кэтрин.
ПОЗДРАВЛЯЮ С 21-М ДНЕМ РОЖДЕНИЯ!
Я скучаю без тебя, Кэт.
Твоя подруга навсегда, М.
Мак прижалась раскрытой ладонью к мраморной плите и на минуту закрыла глаза. Потом вставила распечатанную открытку в одну из рамок у плиты Кэтрин. Ветер все равно скоро унесет ее, но это лучшее, что она могла сделать. Она смяла конверт и опустила его в карман.
Теперь мне нужно идти.
Мак встала и отряхнула джинсы. Пора было лететь через полмира в Сидней, в Австралию, — для множества людей заманчивое путешествие, но то, что ее ожидало, вовсе не походило на каникулы. Макейди оказалась главным свидетелем обвинения в судебном процессе над садистом Эдом Брауном, человеком, на совести которого бессмысленные чудовищные убийства девяти молодых женщин. Он резал и расчленял тела своих жертв — и привлек к себе всеобщее внимание как живое воплощение зла. По всему миру сообщения о его злодеяниях выходили на первых полосах газет, с леденящими кровь заголовками. Он жестоко оборвал жизнь Кэтрин, да и сама Макейди оказалась на волосок от того, чтобы стать его следующей кровавой жертвой. Она пообещала своей погибшей подруге добиться справедливости в отместку за то, что с ней случилось. И хотя она уже не могла ничего исправить, все же сочла своим долгом выступить со свидетельскими показаниями на судебном процессе, чтобы помочь признать Эда Брауна виновным. После восемнадцати длинных и нелегких месяцев и для нее настало наконец время давать свидетельские показания в суде.
Мы упрячем его в тюрьму навсегда, Кэт. Больше он никому не сможет причинить зла.
Предстоящие испытания не станут легче, если она с головой уйдет в воспоминания о случившихся несчастьях. Сама мысль о пережитом была невыносима.
— Я люблю тебя, Кэтрин, — прошептала Мак. — Я обличу его ради тебя. Пожелай мне удачи.
Покинув колумбарий, она подошла к мини-вэну, заставив Леса и Энн, сидевших на передних сиденьях, прервать разговор. Отец без улыбки кивнул ей через запотевшее ветровое стекло, а Энн завела мотор.
Мак села в машину:
— Порядок, поехали.
Они молча тронулись, а Мак все смотрела в окно, расстроенная тем, что строчка букв, вырезанных на мраморе, может мало-помалу заменить некогда такие живые воспоминания о ее погибшей лучшей подруге. Время постепенно стирает из памяти воспоминания об умерших, даже если боль от их утраты еще свежа. Образы ее матери и Кэтрин неумолимо тускнели, дробились и становились неясными, подобно тому, как рассеиваются ночные видения при пробуждении. Они ускользали, словно тени, и она была больше не в силах их удерживать.