Квартира выглядела опрятной и чистой, из окна открывался впечатляющий вид, и рядом с Мак не торчали двое полицейских, топавших за ней повсюду, стоило сделать хоть шаг. Здесь Макейди предстояло прожить ближайшие несколько дней, и это место ей понравилось.
Быстро переодевшись, она вышла на улицу, чтобы купить себе что-нибудь из необезжиренной еды.
Энди со старшим констеблем Махони примчались в Лонг-Бэй всего через пару часов после того, как Карен покинула тюрьму с остальными коллегами. Несмотря на подорванный авторитет, директор лез из кожи вон, чтобы оказать им любую посильную помощь. Энди стремился как можно скорее опросить Пита Стивенса. Дожидаться, пока он в полночь сменится с дежурства, было неразумно — ведь за это время Эд запросто мог совершить очередную пакость. Любые полезные сведения, почерпнутые у Стивенса, могли сыграть решающую роль в проведении расследования. Не говоря уже о том, что на данный момент охранник был единственным источником новой информации.
Сьюзи Харпин не могли найти с того часа, когда она закончила смену в воскресенье. По понедельникам у нее был выходной. Она не отвечала на телефонные звонки, а когда Энди послал Ханта к ней домой, ее там не оказалось.
Пока они ждали Ханта, директор показал Энди план тюрьмы, но тот не открыл для себя ничего нового. Это исправительное учреждение и суперсовременная тюрьма в Голбурне считались самыми надежными, здесь содержали наиболее опасных преступников. В Лонг-Бэй отбывали наказание немало осужденных, которые не скоро забудут следователя, направившего их в это узилище.
Стивене не заставил себя долго ждать.
С первого взгляда было ясно, что Пит — тюремщик по призванию. Для таких парней работа охранника, солдата, пожарного или вышибалы — самое оно. Под два метра ростом, с толстыми, поросшими курчавыми волосами запястьями и наголо обритой головой, Пит весил на пятьдесят килограммов больше Энди. Ему не приходилось сильно напрягаться, чтобы напугать заключенного, а такое качество весьма ценилось там, где он нашел себе работу.
— Спасибо, что согласились поговорить с нами сегодня еще раз, — начал Энди. — Итак, вы сказали моим коллегам, что заключенный Эд Браун спал в неурочное время. В какое именно?
— С пяти вечера до полуночи.
— Вы можете рассказать об этом подробнее? Какое впечатление он на вас производил? — Махони подражала манере Энди вести опрос, стараясь не слишком подталкивать охранника к теме его ночной сменщицы Сьюзи Харпин. — Как по-вашему, почему он так себя вел?
— Понятия не имею. Я с ним почти не разговаривал, да и вообще он был со странностями — даже по сравнению с остальными заключенными. Не только в отношении сна.
— Что вы имеете в виду?
— Ну, говорил он чудно… впрочем, вы, наверное, и сами знаете.
Энди кивнул.
— Расскажите о его привычках. Вы не замечали еще что-нибудь необычное?
Стивенс поскреб могучей дланью щетину, начавшую пробиваться у него на макушке. Энди обратил внимание на шрамы, покрывавшие суставы его пальцев.
— Он был помешан на чистоте. По-моему, он жутко боялся микробов и всегда был чистоплотным до идиотизма, здесь таких немного встретишь. Всегда найдутся такие, кто гадит на пол, плюется, сморкается на стены. Но Эд Браун содержал камеру в идеальной чистоте. Ах, да, еще он… — Стивенс ухмыльнулся, — обожал мыльные оперы.
Энди это сообщение ошеломило.
— Мыльные оперы?
— Да, сериал «Дерзкие и красивые». Последние месяцев шесть он смотрел его, не пропуская ни одной серии.
— Иногда сериалы затягивают, — пробормотала Махони.
— Браун всегда держался вежливо и никогда не доставлял мне неприятностей. Может быть, мне легче работалось как раз потому, что он спал. Похоже, мисс Харпин знала его лучше.
— «Знала его лучше»? Что вы имеете в виду? — уточнил Энди.
— Ничего особенного, просто в отличие от меня она иногда с ним разговаривала. — Неожиданно Стивенс насторожился: — Я не хочу сказать, что за этим что-то кроется. У меня и в мыслях не было обидеть Сьюзи.