– Как дьела Никита Сэлифанофич? – он говорил с типичным для немца акцентом. – Дафненько Фас нэ было. Слышал о Фаших нэприятных клопотах. Крэпитэсь друг мой! Got mit uns! – с этими словами, он многозначительно посмотрел на потолок. В ответ Бруслов неуверенно поздоровался, и, подойдя к ювелиру очень близко, сказал:
–Господин Крюге у меня к Вам весьма деликатный вопрос. Весьма! Дело в том, что, – тут он запнулся, – у меня есть камень драгоценный, от тетушки, знаете эти милые старушки с их тайнами и секретами. Так вот она всю жизнь хранила этот камень в своей шкатулке с различной старой ностальгической дребеденью. Но, неделю назад она преставилась. Мне досталась эта самая шкатулка и, разбирая ее, я обнаружил вот этот камень.
Сказав это, он достал из кармана алмаз и разжал ладонь.
– Хотел бы, чтобы Вы сказали, это может быть ценным или обычная стекляшка?
По виду немца можно было понять, что он удивлен и крайне заинтересован. Он надел ювелирную лупу, взял камень, направил свет.
–Mein Gott! – сказал на выдохе Крюге.
–Das ist unglaublich! Это настояший алмаз! Это огромний, рэдчайший алмаз с розовым оттенком. Ви обладаете настоящим сокровищем! Как этот камэнь оказалсья у Ваша тьетушка? Ви счастливчик mein Freund!
Бруслов все это время стоял сам не свой. От нервного напряжения у него заложило в ушах, лицо горело, было душно. Он видел реакцию немца, он понимал, что вот сейчас его судьба развернулась на 180 градусов. Ювелир в это время тряс его руку и поздравлял. – Вот так тьётушка! – восклицал Гер Крюге.
– И сколько, по–вашему, может стоить этот камень? – спросил Бруслов.
– Голуба моя! Да кто же его купит? Такой товар по карману только Ротшильдам! – воскликнул ювелир.
– А если распилить на более мелкие? – спросил тут же Бруслов. – Вы понимаете, мои обстоятельства весьма затруднительны, и я нуждаюсь в деньгах, как можно скорее. Ювелир сел в кресло и спокойно сказал: – Такие камни просто так не распилифаются. Я как юфелир получаю лицензию обьязыфаюсь работать по камньям не более 15 карат. Фсе что идет фыше может работать только имперская юфелирная контора Санкт – Петерсбурга. Фы можете обратиться туда, и Фам фыполнят любой фаш заказ. …Только есть одно, но…Вы должны будете пояснить, откуда к Фам попал алмаз Булгарских князей? Сказав это, ювелир пристально посмотрел на Бруслова, тот только и смог вымолвить:
– Каких князей?
–Булгарских – мой дорогой, или если хотите Болгарских. Спорят до сих пор как прафильно их феличать, но по прафде правильно било бы – българских. Твёрдый знак читаться должен как русское – ы. Там на одной стороне нацарапан княжеский знак Булгар и имя князя RAKSI.
– Судья по сохранности камнья, по кольичестфу ферхнего слоя он хранилсья никак не в шкатулке. Ну, как минимум, не последние 200 льет.
Сказав это, ювелир положил камень на поднос и пододвинул к Бруслову. Никита Селиванович сел в кресло рядом и сказал:
– Помогите мне Гер Крюге. Я в отчаянном положении. Камень действительно мой, но тетушка тут не причем. Возьмитесь распилить этот камень и четверть Ваша.
– Полофина, – ответил немец. – Полофина мнье, и я фозьмусь.
– Но это грабеж! – воскликнул Бруслов.
– Грабьеж был бы если бы я фызвал городофого, после того как челофьек одной ногой стоящий в долгофой ямье приносит алмаз в 150 карат стоимостью в 300 000рубльей и просит его распильить. Да–с! Вы забыфаетьесь mein Freund. Я Фам предлагаю прьекрасную сделку. Полофина камня Фам, плюс я ни копьейки не фозьму за работу и плюс готоф фыкупить Вашу полофину за 70 000рубльей.