— Зачем же возвращаться в яму? — удивляется хан. — Я тебе предоставлю белую юрту да мальчика с опахалом приставлю, чтобы мух от тебя, спящего, отгонял.
Улыбается безволосый.
— Там, где начал сниться сон, там он должен и досниться.
Хан качает головой:
— Ну а ведро с водой зачем тебе?
Безбородый объясняет:
— Вещие сны мне снятся с перерывами. Я просыпаюсь на полминуты и, не открывая глаз, наощупь зачерпываю пиалу воды, выпиваю ее и тут же засыпаю, а сновидение продолжается. И так до трех раз. Хан приказывает:
— Дать ему все, что надо, и отправить в яму, но вести и опускать туда с уважением и почетом, а постель и ведро с пиалой нести за ним, как за почетным гостем!
— Все будет сделано, светлейший хан!
А в яме тем временем шесть пленников думают, что безбородого уже безжалостно жалят пчелы и ожидают, что их вот-вот освободят, и вдруг является безбородый и с ним два ханских нукера, несущих постель, ведро воды, пиалу. Переглядываются бородачи и ничего понять не могут.
Нукер постарше властно предупреждает бородачей:
— Сейчас гость хана ляжет спать. Если вы, козлы разномастные, вздумаете шуметь и мешать ему спать, я у вас всех бороды повырываю! Такова воля светлейшего хана.
Едва нукеры удаляются, безбородый оглядывает бородачей, сладко позевывает и говорит:
— Вкусен ханский ужин, сладка дыня, хорош инжир да и о кумысе и шербете плохого слова не скажешь. Поел-попил вволю, пора и на боковую.
Ложится, укрывается одеялом и через минуту начинает храпеть.
Напуганные нукерами бородачи рта раскрыть не смеют, объясняются жестами: дескать, надо и нам поскорее лечь, и на пустой желудок заснуть, от греха подальше. Ложатся, засыпают или делают вид, что заснули.
А безбородый, хотя и храпит, но спать и не думает. Ждет, что произойдет в яме. Сдается ему, что среди шестерки бородачей один — конокрад и, вероятнее всего, он как-нибудь себя выдаст. А почему бы и не помочь пленникам поскорее обнаружить конокрада? Надо это сделать и заодно проучить клеветников, — ведь они сообща выдали его, невиновного, на ханскую расправу. Безбородый встает и будит чернобородого, которого более других подозревает в угоне ханского скакуна.
Чернобородый вскакивает, как встрепанный. Ясно, он не спал, а только притворялся спящим. Да и другие, наверное, в этот час — притворщики.
— Я тебя буду спрашивать, а ты отвечай правдиво, а солжешь — пеняй на себя, — предупреждает безбородый.
— Буду говорить только правду. Готов поклясться на коране, — заверяет чернобородый.
— Ты украл ханского коня?
— Нет.
— Ну на нет и суда нет. Ложись спать. Люди с чистой совестью хорошо спят.
Чернобородый послушно ложится, закрывает глаза, старается ровно дышать.
Безбородый будит желтобородого. Тот поднимается безо всякой охоты, выпучивает глаза, молча ждет вопроса.
— Ты увел у хана вороного аргамака?
— Верю тебе, безбородый. Ты не осудишь невиновного. Я не крал коня.
— И я тебе почему-то верю. Но знай, что вора я открою. Слушай внимательно. Пока меня, ни в чем неповинного, преданного вами, шестерыми, вели к хану на расправу, допрашивали мальчишку, подручного табунщика, и он сказал, что видел скачущего на ханском вороном человека с бородой, но, к сожалению, цвета бороды паренек не различил или позабыл. Ясно одно: конокрад — бородач, может быть, даже один из вас шестерых. Вор обязательно обнаружит себя и вот почему: бородатый конокрад не знал причины, по которой хан никогда не ездил на любимом коне. В гриве, в челке, в хвосте вороного, оказывается, водятся червячки-волосатики, и никто их вывести не может. Стоит сесть на вороного верхом, волосатики мигом перебираются в бороду, усы, волосы на голове — пропал всадник! Через три дня он покрывается неизлечимыми язвами. Конокрад наверняка не догадался отмыть бороду и усы от волосатиков и через три дня будет узнан по язвам на теле. А теперь ложись спать, я верю, что ты не вор, а я редко ошибаюсь в таких делах.
Успокоенный желтобородый ложится, закрывает глаза и скоро засыпает. Безволосый будит краснобородого. Тот встает, смотрит мрачно и не ждет ничего хорошего.
— Хан считает меня ясновидящим, — говорит безбородый. — Кого я назову вором, тому и висеть на аркане у пчелиных нор. Зачем ты вместе с другими предал меня, хотя не знал, что я увел ханского бегунца?
Краснобородый падает на колени и молит:
— Пощади меня, прости, если можешь. Я не воровал ханского коня, но если ты назовешь меня вором, хан тебе поверит, и меня повесят вниз головой на съеденье пчелам. У меня есть отара в двести тридцать овец. Возьми всю отару от меня в подарок, но сохрани мне жизнь.