Густой лес перестал мелькать еще час назад, сейчас дорога пролегала среди безжизненных холмов. Скупая растительность виднелась среди каменистой степи. За ней, уходя на восток, начиналась бескрайняя арханская пустыня. Мертвое место. Раскаленный песок и ни одной надежды на спасение.
Альдери не приходилось бывать там, пути через неё ушли вместе с караванами древних времен. Желающих пересечь её — не было вовсе. Необъятная долина песков могла убить любого, даже подготовленного путника. Дорога до столицы плавно огибала это место с запада.
Из разговора с братом она узнала, что ситуация с Ведьграхами покрыта мраком, и развеять его смогут лишь отшельники как хранители древних знаний. Но беда в том, что отшельников найти сложнее, чем воду в арханской пустыне.
На собрание кланов мало возлагалось надежд. Семья Альдери предполагала, что на нём будет продумываться план дальнейших действии по сбору информации нежели обсуждение методов борьбы. Да и волчица мало пока что-либо понимала, относясь ко всей ситуации скептически.
Выбранный семьей Рида отель распологался на окраине и теснил собою лес за берега реки. Но даже здесь человеческий галдеж стоял стеной. Шум отдаленно проезжающих машин эхом разносился по территории. Рядом кипела стройка, напротив высилась цепочка торговых центров, люди суетно носились по гигантской парковке. Вся эта суматоха напомнила Альдери годы проведенные в этом городе. Ухмылка искривила её губы при оглядывании бестрастным взором окружающую атмосферу. Но ни грамма тоски не промелькнуло в коньячных глазах.
— Встреча с кланами завтра в полдень, — прохрипел отец, передавая Альдери ключ от отдельного номера. — Резиденция магов в десяти минутах езды отсюда, выезжаем в 11–45. Ужинать будем в восемь в ресторане отеля. Можешь почтить нас своим присутствием.
— Спасибо, воздержусь. Договорилась перекусить с друзьями в центре, — Альдери рассматривает отвернутое от неё лицо своего создателя. Тот молчит в ответ.
Брат смиренно провожает удаляющуюся спину сестры.
Нет, Альдери не планирует встречаться с Алишей или с кем-либо ещё, просто ей в тягость семейные серые посиделки. Одиночество подарит больше радости. Сейчас душа зовёт прогуляться по оставленным улицам столицы. Навестить каменные стены университета искусств. Возможно наведаться в женский карцер.
Альдери быстро поднимается к себе в номер, принимает легкий душ и натягивает узкие серые джинсы поверх черного боди без рукавов. Ноги покоятся в коротких черных римлянках.
Пешеходная улица наводняется пестристой публикой, вокруг носятся кучки маленьких детей. Альдери идет вперед, ни на кого не обращая внимания.
Но одинокая фигура не остается незамеченной. Парни с нескрываемым интересом оборачиваются ей в след. Кто-то пытается окликать, получая в ответ полное пренебрежение.
Мягко ступая по каменной брусчатке, волчица предается воспоминаниям. Вроде прошло всего полтора года, а улица предстает чем-то отдаленным из прошлого. Все восемь лет она гуляла по этой набережной, знала каждый закуток. Каждая лавочка была удостоена её вниманием. Сотни книг она прочитала, сидя тут.
Теперь яркие фонари освещают некогда скрытые местечки.
Пол пути пройдено и Альдери делает остановку, облакачиваясь на гранитные перила опорной стены, отделяющей оживленную улицу от молчаливой реки. Водная гладь тихо колышется, поглощая в себе мерцающие огни маячков и световых вывесок. Запах тины витает в воздухе. Забытый первый поцелуй всплывает в памяти девушки. Она усмехается, вспоминая первое свидание на этой набережной. Ей тогда было шестнадцать, ему восемнадцать, они стояли на этом самом месте, тот же запах пропитывал эфир. Тогда она дала свою первую звонкую пощечину. И получила первую яросную ругань от мужского представителя. Про свидания пришлось надолго позабыть. Не для неё были романтические этюды.
Вибрация телефона заставила Альдери отвлечься от путешествия по прошедшим эпизодам, она достала смартфон из заднего кармана.
“Рассарманы в нашем отеле” — гласило сообщение от брата — “напиши как приедешь, встречу тебя”.
Скупая эмоция досады пробегается по лицу девушки, злиться нету сил. Эта семейка нарочито приследует её уже почти месяц. Желание безвозвратно отделаться от них приобретает маниакальную идею.