— Зак. Его зовут Зак.
— Зак… он просто болен, есть такая редкая болезнь. Не волнуйся, он больше не тронет тебя. Про эту болезнь можешь расспросить тетю Кайлу, она расскажет тебе немного о ней. Хорошо?
Малыш неуверенно кивнул, в глазах отобразилось все непонимание, на которое он был способен. Растерянно отошел от девушки и двинул в сторону тропинки, пускаясь в бег. Альдери с сожалением проводила его удаляющийся силуэт.
Она понимает, что не сможет объяснить ему про всех созданий мира, ребенок в данном состоянии не способен будет принять знание о волках и ведьмах. В страхе нанести ему психическую травму, она надеется, что со временем он забудет об этом, а раз Кайла будучи магом приняла их в свой дом, то ответственность за его человеческую судьбу нести ей. Альдери не вправе раскрывать тайны чужим подопечным.
Она поднимается на ноги с твердым решением встряхнуть родителей наглого отпрыска. За нарушение закона всегда идет наказание.
Волна раздражения усиливается в Альдери, смотря на часы она понимает, что безбожно опаздывает.
Отключаясь от реальности, она стремительно переступает порог помещения, хлопнувшая массивная дверь оповещает собравшихся о её появлении. Шестьдесят пар глаз устремляюся на неё. Немолодая полноватая дама с высокой прической, убеленной седыми линиями, царственно распологается во главе П-образного стола. В огромном зале не слышно ни шороха. В устремленных взгляд читается непонимание.
— Девушка, вы ошиблись дверью, у нас тут закрытое собрание, — Отмирает какой-то плотный мужик, с перекошенным презрением лицом, бравирование и брезгливость ядом пропитываю его ауру.
Похож на волка — думает про себя девушка и молча устремляется к отцу, увидев его с левой стороны стола.
— Вы что не поняли? — подрывается этот тип с места.
Рамир косится на раздражителя, сидящего справа от него с нескрываемым посылом пренебрежения. Аракел с шумом выдыхает, собираясь что-то сказать.
— Это моя дочь, — спокойно произносит Вольгран и взглядом приковывает подорвавшегося к месту.
Тот с непониманием разводит руки по сторонам:
— Она — человек? Приемная чтоли?
— Бракованная, — бросает Альдери и садится рядом с отцом. Место явно ждало её.
Айк усмехается. Большая часть присутствующих с удивлением переводит взгляд с Вольграна на вновь прибывшую.
Дети прекращают свое копошение на диванах у стены. Матери, сидящие там же, перестают успокаивать своих отпрысков.
Могильная тишина требует чтобы её разрядили.
— Альдери Рида, — с мягкостью произносит статная женщина во главе стола. Её голос теплой волной разносится по огромному залу, эхо поднимается вверх к купольному потолку. — Девушка с уникальным случаем.
— Что еще за уникальный случай? — Отзывается все тот же дерганный мужик, пытаясь устроиться в своем кресле.
Альдери отрывает взгляд от своих вытянутых ног и врезается в глаза говорящей. По ходу движения глаз замечает напротив силуэты ненависных ей людей, волна раздражения бесконтрольно прокатывается по ней. Она передергивает плечами, пытаясь отогнать мерзкое ощущение.
Что за дебильная насмешка судьбы? Почему их посадили напротив именно её семьи? Участники хотят крови или тренируют её самообладание?
— Вольгран, я думаю, не стоит больше скрывать эту тайну. Она в любом случае ни на что не повлияет, а остальным придется пояснить феномен, — Продолжает женщина, мягко лаская взглядом Альдери. — В возрасте десяти лет Альдери потеряла свою волчью сторону. С тех пор зверь приходит только под гнетом полной луны.
— Кайла, — Прерывает её надоевший всем мужик. Его нетерпеливость теребит нервы присутствующим. Альдери может только догадываться как он вёл себя до её появления. Она пронзается вспышкой озарения, что этот мудак может быть отцом Зака, которого она здесь не обнаруживает, оглядев зал.
— Что значит потеряла волчью сторону? — Продолжает он. — Если волк умирает, то физическое тело отходит вместе с ним! И как волк может вылазить только по праздникам? Что за бред?
Рамир впервые чувствует себя желающим настучать по башке альфе соседствующей ареи. Он видел его всего пару раз, но такой несдержанности за ним не замечал. В его возрасте пора обзавестись терпением и выдержкой. Но об этом он предпочитает умолчать. Напряженность этой встречи может перетечь во что-то неконтролируемое. Не лучшее время для клановых разборок.
Он возвращает свой взгляд на кудрявую молчаливую девушку, которая безразлично странствует взором прекрасных очей по залу. Об остроте её чувств говорят только крепко переплетенные руки, сложенные на груди. Вена пульсирует на её светлой нежной коже. Душа тянется к стройному силуэту и Рамир не может разгадать причин этих порывов. Дело точно не в красоте, ею сыт не будешь. За свои тридцать два года он в этом убедился не раз.