Вот он, сидит напряженный, уставший очень. Потухшим взглядом водит по спорящим Айку и Раймонду.
Вот и отец, замер с болевой гримасой. Альдери пригляделась и увидела рану на бедре, с которой струилась кровь, заливая левую ногу алой пеленой. Что не так?
Девушка присмотрелась ко всем остальным и печально отметила, что ранненых очень много, раны не затягиваются.
Её истинный полуживым изваянием замер и бесстрастно смотрит в пол. Его плечо разорвано, рана уже начала покрываться серым наростом.
Трупный яд.
Как она не догадалась, что темные придут с сюрпризом? Клыки одичалых были отравлены. Она знала о таком способе уничтожения оборотней. Только черные маги умеют создавать данную отраву. Нужно скорее их вылечить, у нее осталось не больше суток. Иначе зараза распространится и вызовет остановку сердца.
Пульс бьётся где-то в горле с каждым шагом приближения к спуску. Альдери наполняет легкие глубоким дыханием, стараясь усмирить волнение. Открыться перед семьей не так-то просто. Как отреагируют остальные?
Шум голосов наполняет каминную залу, Раймонд держит оборону.
– Ведьграхов скосили поголовно, – Гремит Айк. – Куча вопросов, а ты за ответами отсылаешь по другому адресу! Что нам думать?
Нда, вот неугомонный… И опять жужжащий рой вопросов.
– Хватит, – сипло произносит Альдери, прерывая тяжелый вздох друга.
Сорок пар глаз перемещаются на неё, тридцать восемь из них подпрыгивают с места, пораженные изумлением. Только Вольгран и Рамир остаются прикованными к месту. В глазах неподдельные чувства потрясения.
На верхней ступени стоит необычайная красавица с разбросанными волосами до талии, руки и грудь протянуты красивыми узорами, глаза горят пленительным фиолетовым светом спокойствия. Черная атласная ткань обрамляет женственные изгибы и струится в пол.
Чего ей только стоит сохранять это спокойствие, знали бы они…
Волки застывают.
Такой тишины Альдери еще никогда не слышала, казалось, мысли в головах людей испарились, а перед глазами предстал мираж. Они тонули в сомнениях к увиденному, пораженные шоком.
Альдери подбирает ткань своего самодельного платья и делает пару осторожных шагов вниз. Странствующие как по команде поднимаются и встают в защитное кольцо.
Кристен будто отходит от тяжелого заклятия, слабо сотрясая головой в попытке скинуть наваждение. Зачарованно делает шаг вперед и сам не верит, что задает этот вопрос:
– Альдери, это ты? – Глаза широко распахнуты, голос дрожит. – Сестренка, это действительно ты? Скажи, что это не мираж? Скажи, что я не тронулся умом…
Радостная слеза срывается по щеке девушки, она слабо кивает и нежно улыбается. Брат принял её, она чувствует добрые эмоции счастья. Угрозы нет.
Кристен преодолевает расстояние, готовый вцепиться в сестру в крепких объятиях, но шесть одиночек пригрождают ему путь.
– Не надо, – Просит она и сама вырывается из кольца, бросаясь в руки брата. Ураганом влетает и с губ срывается облегченный выдох. Брат крепко стискивает её, шаря по телу и пытаясь убедиться, что она реальна. Вжимает в себя будто боится, что иллюзия расстает. Ладонями проходится по спине и зарывается в её волосы, легонько отстраняя голову назад. Заглядывает в необычные глаза. Цепко скользит по каждому миллиметру лица, убеждаясь, что он – не сумасшедший. Слезы радости бегут по щекам Альдери, она с теплотой смотрит на брата. Ей так много надо сказать ему.
– Прости за все, – Тихо говорит ему, прикасаясь рукой к колючему подбородку, поднимаясь вверх. – Я была ужасной сестрой, прости меня.
Кристен упирается лбом в лоб сестренки и рванно выдыхает, борясь со своей слабостью. Скупая слеза пытается вырваться из закрытых глаз. Она жива. Жива и невредима. Она реальна. Здесь, с ним. Не об это ли он молил Богов?
Айк стоит с открытым ртом и не может произнести ни звука. Аракел отходит от изумления и ликующе улыбается, вцепляясь руками в волосы. За что ты, жизнь, так благосклонна к ним?
Вольгран не может прийти в себя. Дочь, которую он мысленно похоронил, стоит перед ним. Такая необычная, открытая и восхитительная. Живая. Как такое возможно?
Рамир преодолевает сковывающие чувства, стряхивает оцепенение. Холодное опустошение накрывает волной, мороз струится по венам. Ему бы хотелось чувствовать облегчение, но чувства внутри замораживаются. Надежда оправдалась, но не принесла должного удовлетворения.
Еще там, на поле битвы, как только Раймонд произнес имя, что вертелось у него на языке без остановки, в душе загорелся странный огонь. Так много совпадений. Она, Альдери, отшивающийся одиночка. Ведь чувствовал, но осознать не мог. А сейчас вот она. Реальная, невредимая. Не этого ли он хотел?