Вот дурак. Ему уже пол мира намекнуло в чем причина, а он даже ухом не ведёт. Тугодум каких поискать. Одарила же судьба тупицей.
Альдери обреченно вздохнула, понимая, что за тупицу он и в правду оставит её заднюю точку красной. Как можно было подумать, что она с Зариной кроме него что-то не поделила? Только Рамир мог до такого догадаться. Тупица, не иначе.
Он вообще может представить хоть на секунду, что она ревнует его? Его, который носом воротит.
– Проблема в нестабильной магии, – Схитрила девушка. – Эмоции и чувства сложно подаются контролю под напором новой силы. Прошу заметить, я недавно вылупившийся ведьграх. Все путается. Имей совесть сделать мне поблажку.
– Это все? – И снова эта бровь поползла вверх.
– Да, – Альдери не соизволила поднять взгляд на собеседника, усердно прижимая ухо к колену и рассматривая стену противоположной стороны.
– Тогда иди отдыхать, – Рамир усаживается в кресло рядом с писменным столом напротив кровати. Разваливается, закидывая одну ногу на бедро и утыкается щекой в кулак. Вольяжно устраивается, не спуская глаз с притихшей шоколадки. Ждет хоть капли послушания и суеты с покрывалом.
Но Альдери была не Альдери, если бы послушалась. Она поразглядывала стену какое-то время, а потом, утихомирив свои гадкие эмоции, медленно повернула голову в противоположную сторону, попадая в капкан задумчивых глаз. Рамир прямым взглядом смотрел на неё. Там был сплошной темный непроглядный омут, но теплота впервые вырвалась наружу. Альдери почувствовала что-то новое от него. Она не смогла оторваться, стремительно утягиваясь на дно этих черных очей с увеличенными зрачками. От равнодушия не осталось и следа. Он был погруженный. И уставший. Но всем видом старался подать обратное впечатление. Воли ему не занимать.
Так они молча и сидели, разглядывая друг друга, никто не спешил со словами. Мир потерялся, время замерло. Приятно было видеть в нем что-то большее, чем простую отстраненность и холодность. Исчезла надменность. О чем он думал? Желание познать его мысли нестерпимо скрутили узлы. Она впервые задумалась над законом ненарушения чужих границ. Если она чуть-чуть посмотрит? Это же не страшно? Не сильно наказуемо, правда? Просто заглянет в его голову, считывая мысли и быстренько вынернет? Разве это смертельно?
Порывистая хотелка вступила в спаринг со здравым рассудком и ответственностью. Разум кричал, чтобы она этого не делала без согласия второй стороны. Табу.
“Влазить можно только в голову врага, если ты прямо чувствуешь от него угрозу” – Менторский голос учителя в голове приобрел ноты стали. В какую секунду она подумала, что он вышел снова на связь. Но это всего лишь воспоминание одного из уроков, мудрое чутье выкинуло его на поверхность. И сражаться стало проще. Альдери победила свой соблазн. Тягостно вздохнула, не выныривая из черноты напротив и глухо прошептала:
– А ты? – Она чувствует расслабление во всем теле. Так хорошо на душе от этих глаз напротив. – Тебе тоже надо отдохнуть.
– Не мне тратить свою магию, как-нибудь переживу, – Рамир ответил не сразу, выплывая из пленительной картины. Желание коснуться полных губ оставило отпечаток нежности на его большом пальце. Именно по ним он скользил минуту назад мысленно.
Альдери заторможенно разлепилась и нехотя разорвала зрительную ниточку тепла. Рукой подтянула мягкий плед и проползла к подушке, укладываясь на левый бок. Снова сложилась в эмбрион, путаясь в одеяле. Аметисты сами потянулись к ониксам Рамира. Он так и остался сидеть в той же позе, покусывая свой мизинец. Глаза немигая смотрели в её.
И так хорошо в груди, лавина тепла разливается, унося с собой все печали и тревоги. Мысли оседают на полках, выпадая из круговорота. Нега окутывает, сердце бьется радостью. Он вроде ничего и не делает, а нежность расплывается по каждому уголку. Чудесная энергия. Не ускользай от меня.
Рамир дождался когда глаза девушки закроются. Убавил свет торшера и бесшумно уселся обратно в кресло. Вид прекрасной мечты будоражил инстинкты. Волк отчаянно огрызался, утягивая за собой в болото, а сердце тянуло в другую сторону. И это переродившееся наваждение выбивало парня из равновесия, он не мог понять от чего так кроет? Хотелось приблизиться к ней еще сильнее, чем раньше. Может ведьма права и истинность никуда не ушла?