Виктор Глебов
АЛЕФ
© Оформление: Виктор Глебов
Издательство REDBOOK, 2018 г.
Ограничение 18+
От автора
Автор обращает внимание читателей, что все эпатирующие заявления, присутствующие в данной книге, делаются её вымышленными персонажами — в частности, главным героем. Их точки зрения и мнения являются их характеристиками, они могут не совпадать — и, как правило, не совпадают — с точкой зрения и мнением автора и уж точно не служат пропагандой уже хотя бы по той простой причине, что показывают героев с отрицательной стороны. Автор надеется на адекватное восприятие читателями данных аспектов книги и заявляет, что, со своей стороны, чтит законы РФ и не имеет намерения нарушить их ни в слове, ни в духе.
Предисловие
Новый роман Виктора Глебова — ядрёный коктейль из киберпанка, классического детектива, нуара с примесью библейских мотивов. Взболтать, но не смешивать. Пить умеренными дозами, делая паузы на размышления. Именно так. Иначе ничего не поймете.
В этом романе вы не найдете прямой сюжетной линии, ведущей из точки А в точку Б. Вскрывать слои нужно постепенно, пробуя на вкус каждую мысль, которую автор вложил в уста того или иного персонажа, двигаться неторопливо и вдумчиво. Роман не только для развлечения, но и для мозгов.
Александр Матюхин
«Откуда берёшь ты смелость, — сказал мне
однажды Тамбиев, — так сходно изображать
человека, созданного по подобию Аллаха?
Души ты не можешь ведь дать твоему
изображению. Смотри, когда ты умрёшь,
на том свете твои суреты отнимут у тебя
покой, требуя для себя бессмертной души;
а откуда ты её возьмёшь?»
Ф. Ф. Торнау «Воспоминания кавказского офицера»
Часть первая
Убийцы, трупы, глобальная угроза и азотная кислота
Глава 1
Фабрика, владельцем которой я являюсь, выпускает уродов. Да, именно так, маленьких отвратительных ублюдков здесь заспиртовывают, накачивают формальдегидом или покрывают слоем стеклопластмассы, а затем продают по всему миру.
Сейчас я в своём кабинете — просторной комнате на пятнадцатом этаже недавно построенного небоскрёба, который включает сто двадцать этажей и целиком сдан в аренду под офисы различных компаний. Чем лучше у фирмы идут дела, тем дольше её сотрудникам подниматься на лифте. Этакая современная Вавилонская башня, выстроенная во имя коммерческого успеха и благодаря ему. Последний ярус практически упирается в небо — там трудятся «боги». Так мы, обитатели нижних этажей, их называем.
Чем больше у фирмы доход, тем сильнее гордыня её владельца, и тем выше он сидит. Я мечтаю вознестись на вершину этого фаллического Олимпа, исполненного в стекле и бетоне, обозреть распростёршийся у подножия город и почувствовать себя построившим свой мир, в котором нет места жалости, стыду или сомнению.
Но пока что я занят попыткой сбыть один из экземпляров нашей продукции. Мистер Бриджес мне омерзителен — впрочем, не более чем любой другой посетитель моего кабинета. Он надутый и самодовольный психопат, решивший, что собирать уродцев — модно. У него в глазах нет ни интеллекта, ни даже здравого смысла — только азарт. Наверняка подобные ему личности украшали некогда свои кабинеты креслами, обтянутыми человеческой кожей, и покупали ненаглядным фройляйн гребешки из костей убитых в Бухенвальде евреев.
— Обратите внимание, сэр, перед вами редчайший представитель «русалки», — говорю я развалившемуся на стуле извращенцу. — Помнится, такого в вашей коллекции ещё нет. Прошу, оцените остроту и длину хвоста. Он аккуратнейше заштопан нашим лучшим мастером — шва почти не видно, и экземпляр выглядит совершенно, как живой.
— Да, действительно прелесть, — соглашается толстяк, поправляя соскальзывающие с потного носа очки, — но, к сожалению, я уже приобрёл такого частным путём на прошлой неделе, и он гораздо крупнее. Гораздо.
— Но, уверен, не такой тонкой работы, сэр, — учтиво замечаю я, демонстрируя ему содержание банки на свет. Полный идиотизм. Я чувствую себя ярмарочным зазывалой, но меня забавляет, что Бриджес воспринимает всё так серьёзно.
— Безусловно, репутация вашей фирмы не подлежит сомнению, — он вяло улыбается, давая понять, что я должен расценить эту жалкую сентенцию как комплимент, — однако второй экземпляр мне ни к чему. А вот нет ли у вас «сирен»?