Погрустнев, Уна начала одеваться.
— Они уже нашли какой-нибудь способ остановить его? — спросила она, надевая свои башмаки.
— Ну, пока нет, но они обязательно найдут, и довольно скоро. В любой момент, Уна, в любой момент.
— Теперь уже точно в любой момент, — сардонически подумала Уна на следующий день, когда она сидела, прислонившись к стене, в гостиной дома (он принадлежал паре по фамилии Ру), который Джик и остальные в настоящее время использовали как штаб-квартиру. Конечно, в любой момент. Как только они поймут как. Тем временем Вихрь поглотил площадь в шесть городских кварталов и расширялся с непредсказуемыми, но частыми интервалами.
О, они делали всё, что могли. Они обрызгали Вихрь из брандспойтов, послали туда добровольцев (которых больше никто не видел) и попытались взорвать его динамитом. Они даже получили разрешение Совета Безопасности и сбросили небольшую, тщательно экранированную атомную бомбу. Вихрь не обратил никакого внимания на эти атаки. Он медленно вращался и продолжал выглядеть так, словно вода вытекала из раковины.
Там была полиция штата, а также пехотная рота из Форта. Джик, пробегая мимо, сказал ей, что ООН направляет оперативную группу. Это не имело никакого значения: Уна ни на грамм не доверяла никому из них. Если бы это зависело только от них, Вихрь поглотил бы всю эту чёртову вселенную. Они были идиотами.
Она подошла к окну и выглянула наружу. Свечение Вихря окрасило всё небо в болезненно-розовый цвет. Она слышала, как доктор Грат говорил, что к завтрашнему дню весь город будет захвачен им. А пока они сидели и болтали без умолку.
Хорошо. Как там говорила её тётя Нелли? «От всякого зла, что есть на свете, есть средство…» (далее в стихотворении говорилось: «или его нет», но Уна не собиралась задумываться об этом). Какое средство было от этого зла?
Уна была уверена, что её уравнение, в частности, алеф с единицей под ним, было причиной всего происходящего. Если бы только был какой-нибудь способ устранить его, нейтрализовать, сделать противоположным самому себе!
Уна прервала свои размышления, поражённая внезапной идеей. Она всё время концентрировалась на буквах е и dx, знаках «алеф» и «бесконечность» и так далее в первой части своего уравнения, когда, в конце концов, n2 по другую сторону знака равенства было ничуть не менее важным, а может, и более важным. Что она указала «Визи-мату»? — что числоn равно пяти? Хм. Итак, что же является противоположностью пяти?
Эта часть была простой: Уна была уверена в правильности ответа. Ноль является противоположностью любого числа. Таким образом, ноль — это противоположность пяти.
Она открыла свой чемоданчик и выудила из него блокнот и стило. Используя чемоданчик вместо письменного стола, она написала:
Я допустила ошибку. Мне жаль. n не равно пяти. Ноль (0) — это то, чему равно n.
Уна.
Она критически осмотрела свою работу. Уна приложила немало усилий, чтобы писать чётко, так чтобы в «Визи-мате» не возникло ошибок. Но не слишком ли неформальна подпись для такой записки, как эта?
Она написала «Риттербуш» после «Уна» и, нахмурившись ещё больше, добавила после своей фамилии «миссис» в круглых скобках.
Там. Теперь всё, что ей нужно было сделать — это бросить записку в Вихрь.
Это могло оказаться не так-то просто. Она находилась в пределах зоны эвакуации, а большая часть солдат и полицейских находилась снаружи, чтобы люди не могли проникнуть внутрь и посмотреть, что происходит.
Внутри этой зоны охранники были расставлены по всему периметру Вихря на расстоянии примерно пятидесяти футов друг от друга. И если бы кто-нибудь из них заподозрил, что она пытается сделать, они, конечно же, остановили бы её.
Она спустилась по ступенькам дома Ру и неторопливо направилась к Вихрю и охранникам. Один из них был довольно милым, и он, вероятно, позволил бы ей подойти поближе.
Но как она собиралась передать записку? На мгновение она подумала, не завернуть ли в неё одну из своих серёжек и не бросить ли внутрь, но это не годилось: «Визи-мат» мог не прочитать её.
Те же возражения были и против того, чтобы свернуть записку в виде самолётика, как они делали в школе, и запустить её в Вихрь. Ей нужна была длинная тонкая палочка.