– Мысль правильная, речи нет, – покивал Алек. – Юр, сигарету дай.
Я протянул ему пачку, продолжая рассматривать ряды бутылок с пивом.
– Хотя… – я почесал затылок, – нет, я буду джин-тоник.
– Тоже неплохой выбор, опять поддерживаю, – Алек достал деньги и пересчитал. – Сейчас угощаю, потом пьем на твои.
– Ты обсох что ли?
– Точно. Жизнь дала трещину, денег осталось пол-чемодана, – стандартно пошутил он.
– Бля, но тогда только за вход отдадим и в клубе по стошке джина возьмем, и все. На бикс уже лавэ не остается. Будем снимать, как профессионалы, без вспомогательных средств. Только чистое искусство.
– Х..йня, прорвемся. Пошли.
Алек в клубе как-то быстро нажрался. Денег хватило на “по сто пятьдесят” джина, которые сверху выпитого джин-тоника “Синебрюхоф” и пива дали убойный эффект. Через десять минут мы подсели за столик к трем девахам, которые рассматривали танцующих и, потягивая коктейли через соломинки, явно скучали. Мы угостили их специально купленным для этого случая “Салемом” и стали развлекать анекдотами. Две оказались симпатичными. В полумраке зала я сразу смог их рассмотреть, а вот третья сидела, откинувшись на спинку дивана, в самом темном углу. Когда она наклонилась к столу, чтобы пододвинуть к себе поближе пепельницу, я понял как она права, что сидит в темноте, и поблагодарил бога, что симпатичных оказалось две. Одну взял Алек, другую я. Мне досталась хорошенькая высокая брюнетка. Мы танцевали с ней под свежий медляк “Русского размера”. Ее тело, теплое и мягкое, влекло, легкий запах хороших духов и какого-то шампуня возбуждал. Я нес какую-то ерунду ей на ушко, спрятанное в густых черных волосах, когда к нам подрулил Алек в обнимку со своей блондинкой.
– Юр, ты прикинь, ее зовут Ольга! – пьяно проорал он, перекрикивая музыку. – Ты прикинь? Ее зовут Ольга! – Алека шатало, вены на лбу и шее вздулись, взгляд, расфокусированный, абсолютно пьяный, блуждал по стенам, людям, ни на чем не останавливаясь ни на секунду. – Ольга может быть только одна. Ты поняла?! – опять проорал он, обращаясь к девушке.
– Дебил! – она отшвырнула его руку и пошла к столику. Там, все также скучая, сидела их третья, страшная как атомная война, подруга. Симпатичная брюнетка сняла мои руки со своей талии и тоже вернулась за столик. Я понял, что сегодня случился облом.
– Ты чего, Алек, у тебя совсем планка упала? Ты, сука, баб нам всех распугал. Че теперь делать? – я взял его за локоть и потащил к выходу. Здесь ловить нам уже было нечего.
На свежем воздухе Алека совсем развезло. Я едва успел затащить его подальше во дворы, где он, согнувшись пополам, начал блевать. Отвернувшись от этого зрелища и подставив лицо холодному октябрьскому ветру, я закурил. Меня шкивало, но не сильно. Ветер освежал и приводил в чувство. Алек перестал блевать. Опершись спиной о стену дома, часто отплевываясь, он попросил закурить. Не оборачиваясь, я протянул ему сигарету фильтром вперед. Чиркнула зажигалка.
– Теперь полегчало, вроде, – слабо проговорил он и обмяк, присев рядом с лужей блевотины.
– И стоило ехать так далеко, чтобы ты все обломил?
– Че-то мне х…ёво, – Алек растер ладонями лицо и уши. – Не, в натуре, мне без Ольги совсем х…ёво. Не могу я без нее. Ты кольцо мое видел?
Я кивнул. Он действительно часто рассматривал и крутил это простенькое серебряное кольцо на мизинце левой руки.
– Ну вот, короче, это она мне его одела, когда я уезжал. Сняла со своего пальца и одела мне на мизинец, оно только на него и налезло. Мы тогда еще долго смеялись, что никуда больше не лезет кольцо. Она обещала меня ждать. Ты фотку ее видел?
Я снова кивнул, хотя не думаю, что Алек следил за моей реакцией. Он пару раз показывал мне черно-белую фотографию ладной светловолосой небольшого роста девушки в купальнике. Она стояла на бортике бассейна и улыбалась. У нее была добрая белозубая улыбка. Обычная миловидная девчушка, каких много, но для Алека – единственная. Он бредил ей. В первый месяц он чуть не каждый день звонил и подолгу разговаривал с ней, пока Валерка не получил счет за междугородку-международку. Потом он стал звонить крайне редко, за полгода прошедшие с момента его приезда, за исключением первого месяца, он позвонил ей раз десять, из которых только тремя первыми звонками застал Ольгу.
– Чего тебе так плохо-то? Ну, ты здесь, она там…. Это же все временно. Устроишься нормально и перевезешь ее сюда. Чего так маяться?
– Мне тут пацаны с родины звонили. Они базарят, что у нее там мужик завелся какой-то. – Алек затянулся, бросил окурок между ног и, запрокинув голову, с силой выдохнул струю дыма в темное низкое небо.