— Ну будет тебе, будет, — Мирс Джеро сделал слабую попытку отодрать от себя леопарда, но быстро сдался и обнял в ответ.
— Ты всем друзьям так рад, Алекс Багенге?
— Ты единственный, Мирс. У меня нет больше друзей.
— Во всех мирах ни одного, кроме меня?
— Во всех мирах, кроме тебя.
Мирс прижал его к себе сильнее. Он явно расчувствовался.
— Ты раньше никогда такого не говорил.
— А ты не спрашивал. Как поживает Эмека? И малыш Яв Джеро?
— Эмека просила забежать при случае в гости. Хотя бы на ужин. Она очень тебе благодарна. Вся наша семья благодарна, — подчеркнул он. — И ты мог бы остаться у нас на ночь. Яв уже ходит. Я ему рассказываю про тебя в сказках.
Ягуар улыбнулся, продемонстрировав ряд отличных зубов с длинными клыками.
— Мирс, когда закончится весь этот бардак, обещаю прийти к тебе с ящиком пива и хорошо провести время, невзирая на опасность проснуться на следующий день с головной болью неизвестно где. Возможно, пьяного меня и вовсе вынесет на другой конец галактики.
— Рискуешь не успеть, Алекс. Абрафо продолжает тебя разыскивать. Кстати, познакомь меня со своей спутницей.
Мирс присел рядом с застеснявшейся маленькой барсицей, ощупывая её цепким взглядом. Армейская форма клана Жерло, хотя и без символики, несколько озадачила его, но когда он разглядел нашивку с именем, у него едва не стукнулась об асфальт челюсть.
Алекс наслаждался.
— Мирс, это Миса. Миса, этот большой удивленный ягуар — мой друг. Он полицейский. Можешь звать его дядей Мирсом. Мирс, ты чего такой удивленный?
Ягуар откашлялся и потыкал пальцем в нашивку с именем «Миса Багенге».
— Алекс, тебя надули. Она не Багенге.
— Как так, Мирс? Как мой детёныш может не быть Багенге? Это невозможно генетически, ты разве не знаешь? Природа беспощадна, Мирс.
Мирс на всякий случай взял в руки хвост Мисы и аккуратно вытянул его во всю длину. Потом отпустил и дал ему возможность трижды обмотаться вокруг хозяйкиных ног и спрятаться пушистым кончиком в её сложенные ладошками руки.
— Значит, тебя обманули в роддоме, Алекс.
— Ты уверен?
— Точно. Я же полицейский. Если хочешь, могу картинки показать.
— Вот проклятый аист, — расстроился леопард. — Опять всё перепутал. А я, помнится, пытался с ним спорить, а он всё заладил — твоё, мол, твоё, как хочешь, так и забирай.
— Гм… Что за аист?
— Да птица такая. В одном из миров детей родителям приносит. Живёт на крышах домов. Когда работы много, периодически забывает, кого и кому нести.
— Ты чего, прикалываешься, что ли? — Мирс нахмурился.
— Мирс, ну не везде дети появляются так скучно и буднично, как в Эйоланде. Это у вас всё просто, никаких тебе аистов и капустных грядок. Слушай, давай я тебе потом расскажу, откуда дети берутся. Или дома Эмеку спроси, она расскажет тебе так, чтобы психику не травмировать.
Мирс на миг зажмурился, представив, как Рэм его убеждает, будто бы родившийся у неё енот — от него. Однако, ещё раз вспомнив школьный курс биологии, тут же отогнал промелькнувший ужас подальше.
— Ну тебя в жопу, Алекс. Ты злодей, и шутки у тебя злодейские.
Алекс прижал к себе Мису, которая тут же начала ловить его хвост.
— Да ладно. Что Миса мой детёныш, меня уже с утра всем городом убедили. Если уж я с этим смирился, то тебе тоже придётся с этим жить.
— Ты вообще способен проводить время без приключений?
— Да я каждый день пытаюсь, не поверишь.
— Не поверю, конечно. Слушай, нам нужно поговорить. Есть вопросы, по поводу случившегося в тюрьме. Начудил ты там знатно.
— Ты уже всё знаешь?
— Версию начальства.
— И поверишь мне?
— Посмотрим. Расскажешь, как было на самом деле?
— Конечно, расскажу, Мирс. Без утайки. Зайдём куда-нибудь?
— Гм…
— Всё нормально, я плачу.
Ягуар только смущённо пожал плечами.
Они зашли в бар неподалёку. За стойкой протирал стаканы бармен — видимо, эта привычка возникает у них независимо от мира и измерения. Неважно, кто он, барсук или любое иное существо с произвольным количеством рук и ног.
Маленькая барсица от еды отказалась. Она выразила желание рисовать дядю Алекса и дядю Мирса. Ни тот, ни другой, не возражали. Мирс достал из своего рюкзака несколько листов бумаги и карандаш. Барсица тут же свернулась на стуле за соседним столиком, прикрыв пушистым хвостом и рисунок, и собственный нос. Карандаш тут же зашуршал.