Её хотелось стать биологом. Сквозь её многочисленные записи с планами нападений, засад и сведений о противнике, тут и там мелькали схемы ферм и рыбных хозяйств, расчеты по ним, описания обитателей леса и его рек. Рэм хорошо умела воевать, но чувствовала, что её призвание в другом. И ей очень хотелось его реализовать.
Ибо война не может длиться вечно. Рано или поздно должен наступить мир. И горе тому миру, в котором не остаётся никого, кто умел бы хоть что-нибудь делать, кроме смерти.
Она влюбилась в большого грубоватого ягуара-полицейского. Он был женат, но она не претендовала на него столь безусловно. Ей нравилось уже само чувство любви, такое новое для неё и необычное. Привыкшую к войне, её наполняло чувство тёплого счастья даже в редкие минуты их встреч.
Она не знала, чем закончится их роман и начнётся ли он вообще. Не хотела и гадать. Она привыкла довольствоваться малым. Любовь казалась ей незаслуженной роскошью. Но ей хотелось прикоснуться к ней хотя бы чуть-чуть.
Несмотря на глубокое погружение в свои мысли и воспоминания, её глаза цепко продолжали осматривать улицу. И поэтому она первой заметила Алекса Багенге, который ехал по шоссе в противоположном направлении. Небольшого леопарда едва можно было различить из-за руля огромного мотоцикла. Подобные монстры и сами-то по себе на дороге появлялись нечасто и привлекали внимание, а уж из небольших видов тери Алекс, пожалуй, являлся единственным владельцем такого мотоцикла во всем Эйоланде.
Рэм всегда смешили попытки Алекса передвигаться на своём мотоцикле по городу скрытно. Его не мог ни с кем спутать даже идиот. Почему Алекса не трогали патрульные Лэи, для Рэм оставалось вопросом. Скорее всего, они не знали, что с ним делать. С одной стороны, Управление вовсю его разыскивало. С другой, Алекс появлялся на территории Абрафо чаще, чем его морда на телевидении с комментарием «разыскивается». А морду его там крутили постоянно — добрую, открытую, честную и милую, как детская игрушка. Ну, то есть такую, с которой Алекс периодически резал на куски какого-нибудь бедолагу, в поисках ответов на свои на хрен никому не понятные вопросы.
А вот почему Алекса не выследили до сих пор Ти-Лэи, живые штурмовики, имело скорее вопрос времени и везения, которого леопарду почему-то судьба отпустила слишком много. Алекс, правда, в судьбу не верил, но она его не спрашивала.
Как бы то ни было, Алекс Багенге катил по встречной полосе так же неспешно, как и Рэм Мэйтата со своими двумя бойцами. И точно так же заметил Рэм, как и она его.
Прежде чем разъехаться, они встретились глазами. Она успела разглядеть, как он нажал на рычаг тормоза. Её машина вздрогнула — енот за рулем, тоже почуяв неладное, инстинктивно нажал педаль газа, скосив на неё взгляд и ожидая указаний.
Она оглянулась.
Тяжелый мотоцикл Алекса шёл юзом, оставляя на асфальте следы жженой резины. Леопард припал к рулю, пытаясь не упасть. Его хвост бил по сторонам, ловя равновесие и едва не наматываясь на колёса. Затем его двухколёсный мастодонт медленно развернулся и поехал за ними.
Проклятье, подумала Рэм. Какого черта ему от них нужно? У них ведь договор.
— Тормози, — приказала она водителю.
Машина остановилась.
Алекс тоже остановился, в доброй сотне метров от них. Рэм сняла с передней панели бинокль и поднесла его к глазам.
Она разглядела, как леопард вытащил из поясной сумки пистолет и прицелился, хотя попасть с такого расстояния было невозможно.
Алекс выстрелил трижды. Рэм поняла, что он и не стремился кого-то сейчас убить. Леопард просто и ясно обозначил свою цель — её, Рэм Мэйтата. Другими словами, он только что объявил на неё свою охоту.
Он убрал пистолет и ждал, как она поступит. В машине не имелось винтовки, чтобы снять его, а их короткоствольные автоматы так же были бесполезны на подобном расстоянии, как и его пистолет.
Алекс узнал, поняла она. Раскопал, что они с Фрей хотят его ликвидировать. Или сдать Абрафо вместе с его маленькой барсицей. Никто этого не знал, кроме неё, Фрей и Лэн, и не мог ему проболтаться. Значит, когда он сегодня приезжал к Фрей, нечто подсказало ему об опасности с их стороны. Скорее всего, что-то ляпнула эта дура Лэн, а Алекс, с его обострившимся чутьем маньяка, размотал клубок за счет дальнейших оговорок Фрей и каких-нибудь мелких деталей, на которые раньше он не обратил бы внимания.