К самой по себе затее привнести идеи Творца в Эйоланд Алекс остался равнодушен. С его точки зрения затея была обречена на провал, в силу специфики мышления общества тери. В принципе, в своих путешествиях и войнах он успел наглядно ознакомиться с примерами навязанной веры, где достаточно было заставлять жить по некоему религиозному шаблону, и идея, в конце концов, глубоко проникала в подсознание. Но в Эйоланде отсутствовали необходимые к такому ходу вещей обстоятельства. В частности: социальное расслоение, войны с другими народами, единообразие вида разумных обитателей или хотя бы их изоляция друг от друга, а также соответствующее понятие греха. Без всего этого противоречия, идея о Всемогущем превращалась в бессмысленные слова.
В этом-то и заключалась соль. Творец являлся следствием противоречий в социуме и страхом перед собственным незнанием происходящего. Теперь посмотрите на Эйоланд и попробуйте все это найти. Алекс был готов поспорить на собственный хвост (а он ему очень нравился), что приди сейчас генный инженер, создавший расу тери, в Совет или Абрафо искать работу, его в лучшем случае посадят на соцпаек как безработного. А команда создателей Ти-Лэев даст ему сто очков вперед по части любых генетических экспериментов.
Алекс с превеликим удовольствием и кошачьим любопытством понаблюдал бы за попыткой создать храм Веры в Эйоланде, безбожнее и грешнее которого вряд ли можно было себе представить. Понаблюдал бы, если бы не одна закавыка.
Пёс с коричневой шерстью и обрубленным хвостом перед своей смертью опознал Мунаша по фотографии. Сам же Алекс знал его под другими именами — Читемо, Мясник, Серп и тому подобное. В общем, маньяк-убийца из нескольких миров в Эйоланде пытался промышлять на ниве служителя культа Веры, и Алекс твердо намеревался его карьеру пресечь.
Положив в сумочку диктофон с записью разговора с псом, у которого он даже не удосужился спросить имени, Алекс взял со стола нож и лезвием подцепил крышку люка в полу. Кое-как открыв его, он слез по шаткой металлической лестнице вниз, в короткий предбанник. Люк он аккуратно за собой прикрыл.
Сквозь щели в половицах проникал свет. Дверь предбанника открылась легко и вывела его к очередной длинной лестнице, по которой Алекс начал без промедления спускаться.
По словам пса, лестница выводила в проход, по которому сюда приходил Мунаш. Но без Мунаша проход всегда заканчивался коротким тупиком. Сквозь хрип и пену, пёс твердил, что за дверью в конце лестницы без Мунаша ничего не было, кроме глухой стены.
Лестница сверху казалась очень длинной. На деле — едва ли в полтора десятка ступеней. Алекс задумчиво посмотрел на дверь, раздумывая. Что-то всё-таки с лестницей было не так.
Он обернулся. Дверь предбанника отсюда казалась далёкой.
Зеркала и иллюзия, усмехнулся Алекс. Затем повернул ручку двери и потянул её на себя. Та распахнулась. Никакой стены, разумеется, за ней не оказалось. По ту сторону простирался коридор.
Едва шагнув в него, Алекс замер. Мир вокруг изменился. Он просто стал другим.
Странное ощущение. Будто, зайдя в реку, вдруг ощутил совсем иную воду, омывающую тело.
Пространственный карман, заключил леопард. Видимо, он выполняет здесь роль переходника между разными пространствами, а возможно способен даже соединять между собой разные точки одного и того же пространства. Новое оружие, например, по словам пса, поступало именно отсюда.
Что ж, будет здорово, если Читемо получится найти за одной из дверей коридора. Тогда все закончится прямо сегодня и прямо здесь.
***
Коридор изгибался и уходил в бесконечность. Квадратный, гнутый и мятый, словно валяющаяся на исполинской помойке труба.
Со стен и потолка осыпалась ржавчина. На всех поверхностях плыли желтые, с красным оттенком, разводы. Местами капала вода. Иногда встречались узкие трещины, словно трубу коридора снаружи ударили гигантским топором. Края трещин были острыми.
На полу шуршали мелкие камни, кусочки окалины и обрезки металла. Алекс старался двигаться по ним осторожно, не столько из-за производимого шума, сколько из опасения поранить ступни каким-нибудь острым обрезком.
Через трещины в коридор проникала тьма. Светильники на потолке в таких местах бессильно тускнели. Прижав к одной из трещин нос, Алекс уловил движение воздуха. И только. Никаких запахов воздух снаружи не нёс, словно был стерилен. В самом же коридоре царил запах ржавого и мокрого металла.