Губернатор для приличия поковырялся вилкой в горячем мясе, а затем, шумно выдохнул и решил поинтересоваться.
- Скажите, Мортир, - елейным голосом обратился он к директору. - Вот я все время слышу - тростник Жабо то, тростник Жабо сё.... Он такой универсальный, что ему нет замены. Так что это за растение, в чем его уникальность?
В глазах гитлерюгента вспыхнуло легкое удивление, а через секунду на смену ему пришла радость. Он улыбнулся и откинулся на спинку стула. Это была его любимая тема, о ней он мог говорить часами.
- Тростник Жабо это уникальное растение, второго такого на известной нам части вселенной нет, - менторским тоном начал вещать директор. Тут Гихилиан недовольно повел бровью, а рука секретаря с вилкой в руках застыла на полпути в рот. Оба пристально уставились на Мортира и он, поперхнувшись, понял свою непростительную ошибку.
- Простите, господа, виноват, - невольно сбился он, заискивая и заглядывая в глаза. - Больше подобного не повториться. Правда. Можно я продолжу?
Гихилиан повелительно кивнул. Мортир вдохнул, выдохнул, нервно потрепал край скатерти и осторожно продолжил.
- Это растение обнаружили не так давно, каких-то тридцать лет назад на одной из неосвоенных планет. На самом деле это растение не является тростником в чистом виде, а просто на него сильно похоже, поэтому и решили не создавать путаницы. Сначала исследователи не обратили на него никакого внимания и посчитали очередной бесполезной культурой - в нем оказалось очень сильная концентрация силикатной кислоты. Через несколько лет тростник попал в лаборатории Еврейской Автономии и там через несколько лет выяснили его уникальные свойства. Он оказался многократно превосходящим земную сою. А структура его тканей была такова, что из него с легкостью можно было лепить все что угодно. Хоть мясо, хоть хлеб, хоть йодированный йогурт. Вывести из тканей силикатную кислоту для лаборатории оказалось не очень большой проблемой. К сожалению, тростник Жабо все же имеет несколько проблемных моментов. Он чрезвычайно беден витаминами, а для роста требует повышенное давление, углекислотную среду и огромное количество минеральных удобрений. На своей планете он рос исключительно на солончаках, поэтому-то нам и приходится выращивать его на подводных океанических фермах. Его корни получают необходимые соли прямо из морской воды. На фабрике мы обогащаем тростник витаминами, высушиваем и пускаем в переработку. Мы на своих фермах выращиваем модифицированную культуру. Ведь самое ценное у тростника находится в стебле, а в диком виде у него слишком много ненужных листьев.... А у нас их нет! - торжественно закончил мортир. Глаза его снова заблестели, и чувствовал он себя превосходно, так словно толкнул речь перед огромной аудиторией.
- Очень познавательно, - ехидно фыркнул Валонсио, отправляя в рот очередной кусочек мяса. - Почти энциклопедические знания о предмете. Только все равно говно этот ваш тростник, и жрать продукты из него невозможно!
Секретарь не оценил стараний директора и за это в душе Мортира вскипела жуткая обида. Будь его воля, он бы с великим удовольствием плюнул секретарю на галстук.
- А я не для вас, между прочим, рассказывал, - буркнул директор под нос. Не выдержал, положил голову на плаху.
Расслышали все. В воздухе повисло напряженное молчание. Валонсио побагровел, и сопровождающие директора поспешили отодвинуться от своего босса на пару шагов, боясь попасть под раздачу. Казалось все - сейчас грянет буря и директору, по меньшей мере, устроят капитальный разнос. Но тут в ситуацию неожиданно вмешался губернатор. Он вдруг заразительно захохотал. Не захохотал даже, а прямо-таки заржал во все горло.
- У-у, Мортир, молодец.... Поддел Вано, зацепил его стальные струны! Ой, не могу-у....
Гихилиан схватился за набитый живот двумя руками и, похрюкивая, стал раскачиваться из стороны в сторону, едва не падая со стула.
- Нет, Вано, ну ты понял как он тебя! Как он тебя подцепил, да? У-у-у, молоде-ец....
Губернатора скрутило смехом в три погибели и он упал головой на стол и забарабанил кулаком по крышке столика.
- У-у-у, офигеть! Вано достали-и! Офиге-еть!
Валонсио покраснел еще больше, хотя это и казалось совершенно невозможным. Ярость буквально раздирала его, еще никогда его не высмеивали публично. И сделать, что либо он сейчас не мог, и это злило едва ли не больше всего. Секретарь стиснул зубы, просверлил губернатора ненавидящим взглядом и, по хищному расширив крылья носа, по слогам процедил:
- Я бу-ду жда-ть в вер-то-ле-те...!