Новая знакомая оказалась на удивление мудрой и здравой, несмотря на колоссальную (по меркам Пауля) разницу в возрасте. Деликатно не просыпаясь то время, что ему понадобилось для утреннего туалета, она мгновенно открыла глаза, когда он вернулся с кухни с большим кофейником в руках:
— Поговорим? — зелёные глаза смотрели на него так пронзительно, что захотелось запулить поднос с приборами подальше и рыбкой прыгнуть обратно на постель. — Кажется, мы вчера оба перебрали. Давай сюда кофе и садись. — Она похлопала по кровати рядом с собой. — Что у тебя стряслось вообще? И чем ты озабочен в данный момент?
Новая подруга, помимо четверти века возрастной разницы, отличалась от Хайке ещё и недетскими мудростью и спокойствием. Не впадая в истерики, ни на что не претендуя, за каких-то полчаса она расколупала всю подноготную неожиданного мужского кризиса Пауля, после чего задала сразу несколько правильных вопросов:
— Что ты чувствуешь в отношении Виктора сейчас?
— Ничего, — с удивлением обнаружил вслух он после некоторых деликатных совместных упражнений, на которые они два раза прерывались (ты смотри, могу ещё кое-что — не в первый раз за то утро удивился Штавдакер-старший). — Пустое место. Злобы нет, он-то ни в чём не виноват… Ощущений потери тоже нет. Просто пустое место.
— Что ты думаешь о жене? Извини, что лезу, но как ты видишь совместную жизнь с ней дальше?
— Никак, — проворчал Пауль. — Скандала поднимать, наверное, не буду. Разводиться тоже не вариант — клан автоматом выйдет из топа, так как раздел финансов и…
— Не поясняй, я понимаю, — мягко улыбнулась хозяйка дома и кивнула на стену, где мозаикой был выложен клановый герб её семьи.
— Но отдельный себе дом сниму. — Подытожил мужчина, вздыхая. — И жит начну отдельно. Жаль, что по морде ей надавать не вариант.
— Почему? — подняла бровь Мари.
— А что это изменит? — философски поднял бровь Штавдакер-отец. — Лучше выкинуть из головы и забыть.
— Не снимай пока дом. Останься. — Она снова похлопала по кровати рядом с собой, а Пауль здорово удивился в собственный адрес третий раз за одно и то же утро.
Он так и не рассказал впоследствии никому о том, чему стал единственным свидетелем в мире (за исключением врача и Мари, но это не считается).
Хайке думала, что он повёлся на молодое мясо. Виктор считал примерно так же. А сам Пауль просто не хотел никому ничего объяснять. Он желал лишь покоя по вечерам, отсутствия скандалов в доме и взаимопонимания без слов. Как с Мари.
Оставался, правда, ещё один сын, Питер. Но их отношения натянулись гораздо раньше, когда старший ребёнок выбрал карьеру полицейского, вместо помощи отцу в семье и бизнесе.
_________
— Давайте опросим задержанного джентльмена? — нейтрально и дружелюбно предложил хозяин принимающего дома. — Моё видение, потом предложение… Кланом Хаас пресечена попытка нападения на несовершеннолетнего доверителя, который находится в состоянии судебной тяжбы и с муниципалами, и с федералами.
— С федералами за что? — по-хозяйски выпалил Брюллоф, тут же пожалев о резкости и прикусив язык.
В самом вопросе ничего крамольного не было, но задавать его следовало гораздо более уважительным тоном. Особенно с учётом инициативы юридического клана, который вообще мог никого ни о чём не извещать.
Грег Хаас выдержал паузу, улыбкой давая понять больше, чем словами. А вслух ответил:
— Преступное бездействие. Федерального правительства в адрес несовершеннолетнего, по ряду пунктов. Извините, детали дела не могут быть предметом нашего обсуждения, ибо кейс в самом разгаре.
Брюллоф примирительно поднял руки и закивал головой во все возможные стороны.
— У меня есть свои вопросы данному джентльмену, — как ни в чём ни бывало продолжил Грег. — Возможно, у вас возникнут свои. Я не счёл возможным утаивать от ключевых представителей Ассамблеи то, что считаю угрозой текущему положению вещей. По мне, это выпад не в адрес нашего доверителя. На его месте может оказаться и кто угодно из наших детей, мало ли, как там в Корпусе сложится.
— Согласен. — Неожиданно поддержал спикера Штавдакер. — Одно дело — наши внутренние тёрки. Или халатность там, с разгильдяйством. И совсем другое дело — плановый отстрел наших детей федералами. Я за общую беседу.