Алгебра идёт в тандеме с физикой. Благодаря чипу и регулярному разбору разных процессов с соседом, вопросов задания не вызывают.
Предсказуемо закончив работу раньше всех, нажимаю клавишу загрузки материала в уже известный мне центр тестирования какого-то там института сухопутных войск, после чего начинаю листать новостной чат Корпуса.
По идее, можно было бы и пойти проветриться. Но Моше настоятельно советовал сегодня не оставаться одному, и даже лишний раз не бродить просто так по территории.
Поел я плотно с утра, на весь день, к тому же следующим этапом меня ждёт химия. Она будет проводиться в этой же аудитории.
После сдачи работы, под удивлённым взглядом преподавателя, я пересел на заднюю парту. Экзаменатор потаращился на меня пяток мгновений и прислал в текстовой строке штук десять вопросительных знаков, идущих подряд.
В ответ я отправил ему свой код допуска сюда же, на следующий экзамен; он понимающе махнул рукой.
Пространство за окном неожиданно взрывается шумом сирены, отрывистыми окриками и миганием всех подряд лампочек средь бела дня.
На какое-то время экраны всех коммов в помещении гаснут, а по большой интерактивной доске ползёт полоска сообщения «Заблокировано службой безопасности!»
— Это какой-то сбой! — перекрывая голосом поднявшуюся волну ропота, поясняет экзаменатор. — Всем оставаться на местах! Соблюдать тишину!
Ну да, щ-щас… половина присутствующих бросается к окнам, поскольку личные коммы тоже в момент становятся заблокированными.
Исключением оказывается только мой казённый аппарат, который почему-то сохраняет работоспособность, как часы. Увидев, что я один не отрезан от внешнего мира, преподаватель гаркает на всех, а сам почти бегом направляется ко мне.
Минут пятнадцать он через моё плечо наблюдает ровно то же, что и я: утомлённый Фельзенштейн, через слово матерясь по-арабски, поясняет на внутреннем новостном канале группе каких-то чинов что-то, то и дело указывая пальцем в сторону одного из дронов.
Вдруг трансляция прерывается. Соткавшаяся из иконки личного вызова голограмма Бака, мельком окинув взглядом помещение, через секунду выдаёт:
— Алекс, чем вы заняты?
— Окончил тест по точным наукам! Ожидаю химию! — бодро рапортую в ответ под ощутимое разочарование экзаменатора. — Она будет в этой же аудитории, через полчаса после математики. Решил никуда не ходить.
— Немедленно ко мне. — Отрезает куратор и отключается.
Преподаватель со вздохом выпрямляется и отходит, покрикивая при этом:
— Связь будет восстановлена в ближайшее время! Потерянное время будет зачтено!
_________
— Почему вы ничего не сообщили мне?
Бак перехватил меня по дороге на кафедру, завёл в ближайшую комнату отдыха с зарослями из мандариновых деревьев и активировал какое-то дрожащее вокруг нас с ним марево.
— Простите? — широко раскрываю глаза и наклоняю голову к плечу.
— В Корпусе, на территории, стоит трёхзначное количество камер. Некоторые из них давно не работают, некоторым не сделали профилактику, где-то подгнили коммуникации, но большая часть Корпуса ими накрывается. — С абсолютно спокойным лицом Бак активирует голограмму со своего аппарата, поскольку связь на территории, кажется, уже восстановлена. — Это последние новости. — Он прокручивает запись с матерящимся Фельзенштейном в главной роли.
— Я видел, сразу после физики. — Говорю, чтоб сказать хоть что-то.
— А это то, что обнаружил лично я, перебирая записи полигонных камер.
— Вот бл#дь… — вырывается у меня.
На комме Бака, демонстрирующем небольшой участок до боли знакомой местности, вначале рушится с неба дрон. Затем в кадре появляюсь из-за угла хромающий на обе ноги я, правда, в виде нечитаемого и размытого силуэта. Ещё через какое-то время Фельзенштейна выдают его гренадёрские размеры. Последним кадром он втягивает меня на ремнях вверх.
— Ничего не хотите пояснить? — взгляд Бака холодно упирается мне в переносицу. — Абсолютно случайно, именно в том месте имело место… — он не договаривает.
— А откуда эта запись? И кто ещё имеет к ней доступ? — терять мне всё равно нечего, потому отвечаю вопросом на вопрос.
— Сектор, где ваш большой иностранный товарищ нашёл труп, из камер выпадает. — Неожиданно покладисто принимает игру куратор. — В принципе, тот человек, скорее всего, так и выбирал позицию. Но есть сервисные камеры нашего кафедрального полигона. Они недоступны из корпусной сети, поскольку вспомогательны и предназначены исключительно для контроля упражнений. Поглядеть запись могут все старшие преподаватели нашей кафедры. — Добивает меня он. — Если не обнулить сейчас массив в локальной сетке кафедры, что тоже возможно.