— К сожалению, варианты усилить влияние выпадают всегда неожиданно. А война всегда начинается невовремя, — подытожил он на родном языке скорее собственные мысли, чем краткий и толковый протокол намерений со стороны собственной дочери.
Если опустить казённость формулировок, Анна в первую очередь хотела понять, что стоит за намерениями неизвестных «доброхотов» в адрес Алекса. А также, установить их точную локацию, то есть ведомственную принадлежность.
Для первого этапа, план и желания девочки были выше всяких похвал.
— Молодец, что не говоришь о наказании или конфронтации заранее. — Не удержался он от короткого поощрения.
— Как можно? — чуть оскорбилась дочь в ответ на Всеобщем. — Вначале надо оценить обстановку! Затем только принимать решения! Одно дело — частная инициатива, хоть и из официальных кабинетов, но со стороны отдельных лиц. Другое дело — федеральная позиция в целом…
— Федеральная позиция будет однозначной в любом случае, — издал короткий смешок отец. — Официально будет заявлено исключительно о частной инициативе отдельных служащих. Другое дело, что их список, в зависимости от итогов нашего следствия, может быть как из одной строки, так и из целого департамента.
_________
Там же, в большом зале, через два часа.
— Ты умный. Если договоришься с нами — голосование обеспечено, неважно на какую тему. — Констатировал факт сидящий перед Грегом мужчина, не вкладывая в слова никаких чувств и эмоций.
— Да. Но только если мы все договоримся, — поспешил вставить массивный и грузный Пауль Штавдакер, против всяких ожиданий приглашённый в дом Хаасов первым.
— Ну, я всё-таки юрист. Возможно, даже неплохой, — поскромничал сегодняшний триумфатор, он же — принимающая сторона. — Я же обязан разбираться в источниках правовых решений и норм.
— А также в инструментах обеспечения легитимности решений! — веско оставил за собой последнюю реплику Штавдакер-старший.
_________
Вопреки устоявшемуся мнению, на персональном уровне против Грега Хааса отец-Штавдакер ничего не имел. Как и против всего семейства в целом. Определённые трения между домами имели место, но скорее из-за позиции Хайке, как и её родни.
Когда в достаточно неурочное время раздался прямой звонок от неожиданного абонента, Пауль даже прервал то, чем он занимался (не при детях будет сказано), чтоб тут же ответить.
Хаас, в свойственной ему насмешливой манере, сообщил о задержании мутного федерала. Причём взяли мужика Хаасы на горячем: махинации с документами, чуть не покушение на их несовершеннолетнего доверителя.
Пауль быстро сопоставил информацию и пришёл к выводу: похоже, речь о том самом пареньке, что ухлопал Виктора.
Он на мгновение задумался, что ответить. Вплоть до этого момента, Пауль был на сто процентов уверен: кроме него, никто не знает, что Виктор не был его родным биологическим сыном.
Обнаружилось это, кстати, случайно, при сдаче некоторых анализов уже в Корпусе. Как ни парадоксально, но гены Виктора категорически исключали участие Пауля, к-хм, в его производстве на свет. Что прямо вытекало из абсолютно точной констатации бесстрастного и бездушного аппарата.
Кому бы рассказать. Штавдакеру-старшему тут же пришлось употребить максимум влияния, чтоб эта информация осталась только между ним и главным медиком Корпуса. Из медицинских компов всё было тщательно подчищено, он не поленился и проследил лично.
В тот день он не явился ночевать домой первый раз. Объяснениям с супругой он предпочёл вначале бар, потом клуб, а проснулся и вовсе по такому адресу, что вслух не расскажешь.
Разглядывая себя перед зеркалом, он с утра подивился перипетиям бытия: кто б мог подумать, что мужик под полтинник возрастом может в клубе срезать девку, годящуюся ему в дочери. Поначалу были мысли о её меркантильной подоплёке — всё же он был не последним человеком в городе. С него было что взять и деньгами.
Но квартира (и вообще адрес, где он проснулся) исключали материальный интерес дамы по определению: хоть и младшая ветвь, но гораздо более богатого клана, чем сами Штавдакеры. Ещё и ведущего дела более чем в одном муниципалитете.