Находясь на улице, вы воспринимаете выражение «мой дом — моя крепость» не так уж фигурально. Новый роскошный небоскреб Тибер-айленд в Вашингтоне, в котором 820 квартир, охраняется 24 часа в сутки, и все двери там всегда заперты. Каждому жильцу требуется одно удостоверение для того, чтобы войти в гараж, другое — для того, чтобы подняться на лифте, и разные ключи для входной двери и для своей квартиры.
Этот образ жизни, напоминающий жизнь в крепости, создает свои проблемы. Недавно пожарные не могли попасть в Тибер-айленд, чтобы потушить пожар в цокольном этаже. «Скоро каждый заведет себе для охраны крокодилов и выроет рвы», — мрачно шутит житель Атланты, глядя на лабиринт деревянных и бетонных оград, которые портят некогда живописные окрестности.
На западе люди все еще наслаждаются прогулками по улицам Сан-Франциско. Однако прокурор муниципального суда Санта-Моники недавно был очень удивлен, когда, спросив, как обычно, у присяжных, кто из них подвергался грабежу или нападениям, он увидел, что восемь человек из двенадцати подняли руки. В шикарном районе Сан-Франциско Пресидио-Хайтс, где грабители, разъезжающие на автомашинах, очистили немало домов, Кальвин Тилден и его жена Мэри установили в своем доме дополнительные замки и сделали железные ворота. «Наш образ жизни не очень изменился», — говорит тридцативосьмилетний Тилден, однако, прежде чем впустить кого-либо в дом, он производит тщательную процедуру словесного и визуального определения личности гостя.
Страшнее всего живут негры в их гетто. Партения Уотерс из Чикаго говорит, что она не отваживается выйти после наступления темноты из своей трехкомнатной квартиры в районе Уэнтуорт, где в прошлом году каждый двадцать седьмой житель стал жертвой убийства, изнасилования, грабежа или нападения. «Что бы вам ни потребовалось и чего бы вы ни пожелали занять у соседей, все равно вам придется подождать до утра», — объясняет Уотерс. Всю ночь она караулит свою квартиру. «Иногда я засыпаю на часок, а потом опять просыпаюсь, — говорит она, — и до утра хожу по квартире, прислушиваясь. Я так боюсь, что кто-нибудь сможет войти к нам! Я не знаю, что бы я сделала, если бы кто-нибудь вошел». Утром она не позволяет своей двенадцатилетней дочери выходить из квартиры до девяти часов, когда открываются двери близлежащей школы, и провожает ее туда.
Такая же гнетущая атмосфера царит и в гетто многих других городов. «Больно глядеть на то, чем стал наш город», — вздыхает 70-летняя жительница Гарлема, недавно подвергшаяся нападению.
Даже зажиточные негры, живущие в охраняемых полицией районах, где обитают люди среднего класса, не находят себе покоя. «Я живу теперь в постоянном страхе», — говорит госпожа Леннон Хэррис, муж которой истратил тысячу долларов на укрепление их дома в Мемфисе после того, как их обокрали на 3800 долларов.
Особенно тревожит многих американцев — и черных, и белых — рост преступности и насилия в школах. Проблема эта не нова, но в последнее время она приняла драматический характер, и школьные власти во многих больших городах сейчас более, чем когда-либо, беспокоятся об элементарной безопасности учителей и учеников. Осенью 1972 года за шестнадцать дней по крайней мере четырнадцать нью-йоркских учителей были ограблены или подверглись нападению в школе.
Под давлением родителей и учителей Управление школами Нью-Йорка ассигновало шесть миллионов долларов для создания небольшой армии: 600 человек будут охранять средние школы и еще 1200 человек — городские начальные школы. В Лос-Анджелесе серия краж, драк с применением холодного оружия и бандитских перестрелок заставила мэра города Сэма Уорти потребовать денег из федеральных фондов для того, чтобы усилить оборону четырнадцати школ (Лос-Анджелес уже тратит около трех тысяч долларов на каждую школу для оплаты специальной охраны). В Хьюстоне также усиливают охрану школ и подумывают о введении пропусков, чтобы не пускать в помещение посторонних. А в Комптоне — городе с самым высоким уровнем преступности в Южной Калифорнии — родители даже предложили использовать особые детекторы, для того чтобы помочь школьной вооруженной охране обнаруживать оружие, которое носят многие учащиеся.
Аналогичные проблемы существуют во многих студенческих городках. В некогда спокойном городке Гарвардского университета ныне совершается около тридцати краж и пять-шесть нападений в месяц. Студенты и преподаватели считают опасным слишком долго задерживаться в библиотеке или в оффисе, и университет вынужден прекратить доступ во многие жилые корпуса, которые ранее были открыты для посетителей.