— Нет-нет, это не могло вызвать таких сильных разрушений.
В этот момент гном спустился со второго этажа и почти бегом устремился в сад. Приблизившись к группе людей, он в свою очередь наклонился над телом, затем снова выпрямился. По его лицу было заметно, что он потрясен увиденным.
Затем он произнес:
— Я согласен с Бришо — скорее всего, тут не обошлось без кислоты.
23
Это была веревка старого образца — прочная пеньковая веревка внушительной толщины, не чета тем синтетическим и гладким, из которых сейчас делают корабельные снасти. Само собой — чтобы гарантированно удержать такую клетку…
Крыс теперь собралось около дюжины. Некоторых Алекс уже узнавала — они появились в самом начале. Были и новенькие. Она не знала, откуда они взялись, — их словно кто-то предупредил. Они тут же переняли стратегию остальных. Окружение.
Три или четыре вцепились в доски у самых ног Алекс, еще две или три — в боковые доски с противоположной стороны. Она догадывалась, что в какой-то момент, который крысы сочтут подходящим, они набросятся на нее сразу со всех сторон. Но пока что-то их удерживало. По-видимому, энергия Алекс. Она не переставала кричать на них, дразнить их, провоцировать, обзывать — и они чувствовали, что в ней еще остается воля к жизни и сила к сопротивлению, что она готова сражаться. Внизу, на полу, уже валялись две убитые ею крысы. Это заставляло остальных быть осмотрительнее. Они постоянно чувствовали исходящий от веревки запах крови, то и дело приподнимались на задние лапки и возбужденно принюхивались.
Они лихорадочно толкались вокруг веревки и поочередно грызли ее. Алекс не знала, как именно, но каким-то образом они договорились об очередности и не нарушали ее, не дрались, чтобы оттеснить друг друга.
Впрочем, какая ей разница. Она нанесла себе очередную рану — в нижней части икры, возле щиколотки. Там виднелась обильная кровью жилка. Труднее всего оказалось отогнать крыс от веревки, чтобы как следует намочить ее кровью.
Сейчас веревка уже почти в два раза тоньше. Между Алекс и веревкой как будто происходило соревнование — кто не выдержит первым.
Алекс не переставая трясла и раскачивала клетку — это усложнило бы крысам задачу, если бы они вдруг решили наброситься на нее. К тому же она надеялась, что из-за тряски веревка быстрее порвется.
Чтобы все получилось так, как она рассчитывала, клетка должна упасть не плашмя, а углом об пол, тогда доски треснут или сразу сломаются. Поэтому она продолжала раскачивать клетку, прерываясь лишь на короткое время, чтобы отогнать крыс и снова смочить веревку кровью. Когда одна из крыс начинала грызть веревку, Алекс старалась держать остальных на расстоянии. Она страшно устала и умирала от жажды. С тех пор как разразилась та страшная гроза, продолжавшаяся едва ли не сутки, она перестала чувствовать некоторые участки своего тела — они будто онемели.
Большая серая крыса проявляла особое нетерпение.
Вот уже почти час, как она не приближалась к веревке, предоставляя грызть ее всем остальным. Когда подходила ее очередь, она ее пропускала.
Очевидно, с некоторых пор ее больше интересовала не веревка, а что-то другое.
Она смотрела на Алекс, то и дело испуская резкий пронзительный визг.
И вот впервые за все время она просунула морду в щель между двумя досками и зашипела.
Зашипела совсем как змея, вздернув верхнюю губу и обнажив передние резцы.
То, что отпугивало других, на нее не действовало. Алекс кричала, вопила — все впустую. Крыса не шевелилась, намертво вцепившись когтями в дерево, чтобы удержаться, несмотря на то что клетка ходила ходуном.
И все это время она пристально смотрела на Алекс.
Алекс тоже не отрывала от нее взгляд.
Как влюбленные, которые целуются, неотрывно глядя друг другу в глаза.
— Ну иди сюда, — свистящим шепотом произнесла Алекс, судорожно улыбаясь. Она крепко уперлась руками и ногами в противоположные стенки клетки и затрясла ее изо всех оставшихся сил. Не прекращая улыбаться и по-прежнему глядя на крысу, сидящую у нее над головой, она снова заговорила, с трудом переводя дыхание: — Ну… иди сюда… дорогуша… У меня… для тебя… кое-что есть…
24
Странное ощущение вызвала у него эта дневная полудрема в бывшей комнате Натали. С чего вдруг ему пришла такая блажь? Камиль и сам этого не знал. Деревянная лестница поскрипывала, на площадке лежал потертый коврик, дверная ручка оказалась фарфоровой, духота под крышей была такая, словно тепло со всего дома сконцентрировалось именно в мансарде. Здесь царила атмосфера загородного семейного дома с его обычно пустующими комнатами для гостей, которые открываются только летом, а все остальное время стоят запертыми.