Теперь вы понимаете, почему, несмотря на усталость, на душе было светло. Около полуночи в дверь громко постучали. Дежавю! И оно усилилось, когда в комнату протиснулся Карл.
— Привет, Алекс, — поздоровался парень, доставая из сумки, которую принёс с собой, свёртки. — Где ты был? Я вчера утром заглядывал.
— Луклан вызвал, — ответила на автомате, рассматривая презенты. — Ты из дома?
— Угу, — ответил парень, вытаскивая большой, явно тяжёлый, квадратный сверток, упакованный не в бумагу, как все, а в ткань. — Отцу поступил большой заказ, вот и вызвал на помощь. Думал, взять тебя с собой… Ну, да ладно! Тут это, гостинцы от мамки!
— Э! — я аж присела. Потому, что этими гостинцами был завален целый стол. — Карл, а ты ничего не перепутал? Что-то многовато для меня одного!
— Нет! Тут пироги, немного солонины и сыр… А ещё фрукты! — перечислял друг. — Мамка волнуется, что ты снова похудеешь на здешнем питании. Ты не боись, мне она ещё больше наложила. А если уж совсем не справишься, зови — поможем!
Я прыснула со смеху. Ну, вот за что мне такое счастье привалило?
— А там что? — указала на квадратный свёрток.
— Понятия не имею, — ответил боевик. — Это Рогнеда тебе передала. Сказала — разберёшься сам.
— И ты не смотрел? — заметила я лёгкую обиду, что проскользнула в голосе друга.
— Посмотришь тут, — огрызнулся парень, — когда эта старая карга пообещала, что у меня отсохнет кое-что лишнее пониже пояса, если полезу! А у меня там нет ничего лишнего, знаешь ли! Всё самое нужное!
Как я хохотала! Нет, не так. Я ржала, как лошадь! Даже соседи в стенку постучали, правда, безуспешно. Карл побурчал немного что-то насчёт бессовестных целителей, и ушёл к себе. А я, наконец-то, смогла взглянуть, что там такого мне передала бабушка, чтобы запугать парня до полуобморочного состояния.
Внутри тёмного платка оказалась большая, толстая и очень старинная книга, с кожаным, сильно потёртым, переплётом и пожелтевшими страницами. Она была написана от руки, разными почерками, от женского рода и явно в разное время. Похоже, это что-то вроде Гримуара Ведающих. Вот это да… Вся история Ведающих описана здесь, начиная с зарождения жизни!
Похоже, сегодня мне поспать не удастся!
Грегориан Иврей Джордан Азарийский, глава Тайной канцелярии
— Ты должен мне помочь! — всё больше распалялся глава Тайной канцелярии. Он расхаживал туда-сюда по огромному светлому кабинету, что совершенно отличался от его: весь чистенький, с множеством окон, позолотой и главное, с большим баром.
За дорогим, искусно украшенным столом, восседал сам император всея Ивлийской империи. На улице уже глубокая ночь, и мужчина откровенно хотел спать. Тем более, что сегодня его ложе будет украшать единственная и неповторимая графиня Деберье. Воспоминания о её упругих выпуклостях и умелых ручках, всколыхнули все внутренности, не только то, что пониже талии. Поэтому, слушать дорогого братца-параноика ему совершенно не хотелось. Но, стоит отдать должное его чутью, он никогда не ошибается. Именно поэтому император сейчас выслушивал все упрёки и доводы, а не нежился в кровати с Анной.
— Прости, Грег, — развел руками император, — ты же знаешь, если я подпишу это разрешение, на меня наброситься оппозиция. Они только и ждут когда я ошибусь. Если пострадает кто-то из их числа, мы замучаемся предотвращать нападения и бунты. Они и так ещё слишком долго держаться… Мне нужны доказательства его вины!
— У нас есть свидетельство штатного менталиста, что на агента спецслужб было совершено ментальное воздействие у его дома…
— Но, нет доказательства, что это был граф Баккер! Я не могу пойти против закона. Он один для всех! Иначе начнётся анархия, что приведёт к хаосу и множеству смертей.
— Но, где-то там, бродит один соуру! — злился Мастер. — А ты прекрасно знаешь, на что способна эта тварь, если вырвется в город! От Алеррама за считанные дни останется пустошь с горой трупов! Эта тварь, от переедания, наплодит себе подобных. И не факт, что сейчас её не кормят где-нибудь с той же целью.
Император тяжело вздохнул. Да, перспектива, которую рисует его брат и друг в одном лице, весьма печальна. И он конечно, прав… Бунт оппозиции ничто по сравнению даже с одним соуру.
— Ладно… — сдался монарх.
Но, прежде, чем он продолжил, в дверь громко стукнули и, не дожидаясь разрешения, внутрь вошёл мужчина в сером невзрачном одеянии с военной выправкой. Он молча прошёл к главе тайной канцелярии, передал ему чёрный конверт, и так же молча вышел.