Сенатор устало опустил руки на подлокотники, голова откинулась к спинке кресла. Затылок приятно охладила золотая пластинка с сенаторской монограммой. Достал шёлковый платок, провёл по сухому лбу. Или император знает об этом человеке нечто большее, чём он, сенатор Марцеллий? Но что? Всех недовольных властью - таковые есть всегда! - сенатор знал в лицо и по именам. Знал их и Василий, знал и ничего не предпринимал - пусть играются в борцов за свободу и справедливость, ради Бога! Это всего лишь мелкие завистники и только.
Марцеллий скомкал нежный шёлк, отшвырнул. Тонкая материя, почти невесомая, немедленно расправилась, невесомый комок опускается на отполированный до зеркального блеска мраморный пол. Да этот русич и в дворце-то почти не бывал! - раздражённо подумал он. Какие такие интриги может плести человек, находящийся за сотни вёрст от столицы, у которого ни денег, ни связей? Заговор в армии? Да их по сотне в год раскрывают. Соберётся десяток сопляков из числа "золотой молодёжи", что отбывают обязательные несколько месяцев на службе и рассказывают друг другу сплетни об императоре и его ближних. Таких "заговорщиков" разгоняют по дальним гарнизонам, а особо болтливых разжалуют в простые стражники и всё дела. Сейчас военным хорошо и вовремя платят, на всех фронтах победы. Нет, ни о каком заговоре не может быть и речи. Но что тогда, что!? Или, может быть, что-то связано с сестрой императора, её величеством Анной? Да нет, чушь полная, они даже не разговаривали ни разу друг с другом. Марцеллию вдруг так захотелось немедленно поехать во дворец, что едва не вскочил со стула. Приехать и спросить у Василия, за что же он так расправился с этим русичем, да ещё так загадочно и таинственно? Решительно встал, взял золотой колокольчик, энергично встряхнул. Немедленно появился секретарь.
- Быстро, - Марцеллий сжал длинные пальцы в кулак так, что ногти больно впились в кожу, - ... э-э ... принесите холодного чаю ... с этим, как его, с лимоном!
Секретарь исчез. Сенатор снова опустился на стул. Усмехнувшись, покачал головой, одним движением руки смахнул со стола бумаги. Важные документы с обиженным шуршанием взлетели невысоко и рухнули на полированный пол.
Сознание возвращается медленно. Словно выныриваешь из долгого сна. Вначале появляется слух, потом ощущение тела, ты можешь пошевелить пальцами рук и ног. Потом чувствуешь, как всё затекло от долгого неподвижного лежания, начинаешь ворочаться. Наконец, открываешь глаза ...
Александр видит высокий потолок, грубые мазки белой глины. На бугристой плоскости дёргаются световые полосы и пятна. Это солнце отражается от воды. Скошенный взгляд обнаруживает неровный ряд маленьких квадратных отверстий. Донёсся едва слышный плеск. Напряг и распустил мышцы, рывком сёл. С удивлением обнаруживает, что нет пут, но на руках остались следы верёвок. Будто некто сначала связал, а потом, одумавшись, развязал. Из одежды только штаны, обуви тоже нет. Вздохнул, прошёлся по комнате, помахал руками, разминая затёкшее тело. Слабость быстро тает, словно уходящее похмелье. Огляделся. Комната совершенно пуста, если не считать вороха свежей соломы на полу. Выход замурован толстой деревянной дверью, плотно прилегающей к каменной стене. Из-за двери не слыхать ни звука. Свет, проникающий в помещение из отверстий сверху, незаметно тускнеет. " Темнеет, что ли?" - удивился Александр. Садится на охапку соломы, незаметно для себя заснул.
Рано утром будит лёгкий скрип. Открывает глаза. Дверь распахивается, раздаётся стук удара в стену. Мгновение дверной проём остаётся тёмным и мрачным. В черноте вырисовывается женская фигура, закутанная с ног до головы в покрывало. Александр видит, что женщина невысока, изящна и, судя по лёгкости походки, молода. Ожидал прихода какого нибудь мордоворота стражника, разбойника, равдуха из числа тех, что охраняют тайную императорскую тюрьму, наконец, сенатора - он знал коварные обычаи ромеев, но женщину никак не думал встретить! От удивления даже не встал. Глупо восседая на ворохе соломы с поджатыми под себя ногами, словно восточный халиф на ковре, молча смотрел. Следом за таинственной незнакомкой входит ещё одна! Вся в тёмном, лица не видно. Маленькие ладошки крепко сжимают спинку небольшого стульчика. Вторая женщина ставит стул и, когда первая незнакомка аккуратно уселась, выхватывает из складок одежды узкую кривую саблю! Сабля настоящая, большая, выглядит в руке женщины как-то нелепо. Вообще всё происходящее было настолько глупо и комично, что Александр фыркнул, как конь тяжеловес. Обе незнакомки, словно по команде, распахнули накидки. У Александра от изумления отвисла челюсть. Перёд ним на стульчике, закинув ногу на ногу, сидит Зина! Та самая Зина, что пыталась понравиться ему на балу, но сын сенатора Марцеллия, Марк, рассказал о ней такое, что у него до сих пор мороз по коже пробегает, как вспомнит.